Попаданец на гражданской. Гепталогия
Шрифт:
— Скажи, что случилось?! Не темни! Что делать? — Взгляд Оглоблина прямой, голос без малейшей иронии, а вот лица атамана и есаула стали за какие-то секунды встревоженными.
— Через три часа должны восстать солдаты на Знаменской стороне. Все солдаты отряда особого назначения. И вся милиция в городе — они уже у своих участков кучкуются. Восстанут, как пить дать, если губернатор не уговорит сутки потянуть, он уже в казармах. — Сычев взял папиросу и нервно закурил. Оглоблин с Лукиным внимательно слушали, напряженно сопели.
— За переворотом опять стоят чехи. Почти
— Степан Александрович поведал, да и сотню Петелина по твоему приказу на улицы патрулями выслали!
— Чехами блокированы поезда Верховного Правителя, — глухо продолжил Сычев, — а в Красноярске эсеры подняли восстание и отсекли все наши армии. Чую, что лишь малость из них к Иркутску прорвется, а остальные либо погибнут, или сдадутся красным, что преследуют по пятам.
— А что же союзники?! — уже чуть вскрикнул Оглоблин.
— Чехи удрать хотят с барахлом и золотым запасом России. И нас предали, и удерут дальше по железке, так как с Политцентром они договорились. А если мы заартачимся, то чехи нас здесь из пушек погромят…
— Атаман Семенов не даст…
— Кто ему позволит?! — резко, может быть излишне резко, прервал Оглоблина Ефим Георгиевич. — У посланного сюда отряда Арчегова людей мало и только три бронепоезда. Политцентр побить он может, но вот если чехи супротив выступят? У генерала Скипетрова, что следом за ним идет, и одной тысячи бойцов не наберется. У нас в городе сейчас намного больше сил. А здесь, в одном только Глазково, сколько чехов сидят?!
— На что надеяться? И что же делать?!
— На японцев, что у ротмистра. И еще эшелоны идут. Они, думаю, у нас тридцатого будут, через два дня. Надо продержаться это время. Не допустить восстания в Знаменском. В общем, так — начинай мобилизацию всех казаков. К тюремному замку всех своих подтягивай, там семеновцев сотня с пушкою. Сколько наберешь?
— Всех способных держать оружие мобилизую, в казармах у меня учебная и нестроевая команды, сильные караулы цейхгаузов уполовиню. Сотни три с половиной казаков наберу, — уверенно ответил атаман.
— Я всех офицеров округа и резерва на казарменное положение перевел. Хотел из них три роты сформировать, но прислушался к совету Арчегова и по военно-учебным заведениям распределил. И ты, знаешь, но ротмистр прав — там от них пользы намного больше будет. В Лиственничное утром отправил сорок шесть офицеров — артиллеристов, связистов, техников и саперов. Всю взрывчатку со складов выгреб…
— Туннели минировать? — Оглоблин давно знал, что минирование байкальских туннелей палка о двух концах. Теперь чехи на дыбки встанут, ибо ротмистр
— Так точно. Я ему туда чинов морского ведомства еще сбагрил, всех, кто в городе был, — набралось таких две дюжины. А с ними бывший морской министр контр-адмирал Смирнов уехал, в Харбин жутко торопится, — Сычев хихикнул: под команду ротмистра ни один адмирал не встанет, быстрее удавится. Но продолжил серьезным тоном:
— На Первушиной горе оренбургские юнкера с двумя пушками, они в обход пойдут и предместье с севера обхватят. На Ушаковке, к Знаменскому монастырю я военное училище выведу. В городе милицию разоружат кадеты, инструктора и казачья полусотня. Вторую полусотню тебе еще пришлю…
— Понятно. Атакуем с трех сторон под прикрытием артиллерии. Генерал Слесарев с юнкерами с севера, я с юго-запада, а ты с юга. Так?
— Так! В три часа надо быть у меня в штабе, приезжайте туда оба. А пока прервемся, срочные дела ждут.
Сычев встал из кресла, крепко пожал протянутые ему руки Оглоблина и Лукина, кивнул и стремительно вышел из кабинета…
Порт Байкал
— На телеграфах только наши офицеры сейчас все сообщения принимают. Любую отсылку на Иркутск я категорически запретил. До вашего особого распоряжения, господин ротмистр, — штабс-капитан Кузьмин чуть заметно заикался от волнения. И было от чего — любая утечка информации о произошедшем в Михалево могла привести к катастрофе. Чехи подготовят «горячую» встречу, и от их бронепоездов только шпалы в разные стороны полетят. Вся надежда только на полную внезапность ночного нападения, других вариантов просто нет, уж больно силы неравные…
— В Лиственничное «Кругобайкалец» ходить больше не будет. Лейтенант Тирбах его к походу готовит, как и другие корабли. Подъесаул Гордеев докладывает, что у Слюдянки начинается сосредоточение американцев. Но по поводу вагонов никто из их офицеров пока не обращался…
— Как чудесно, — Ермаков встал с дивана, — мы на чехов напали в Михалево, а янки нынче ночью или завтра поутру, что вероятнее всего, на «Беспощадный» нападут. Обязательно атакуют, полковник Морроу нам грабежа не простит. Да и туннели ему захватить надобно. А потому парламентеров ждать не придется. Вторую площадку и десантный вагон сделали?
— Через час в порту доделают, — тут же пояснил начштаба. — И полуроту сформировали для десанта наскоро. С города генерал Сычев полсотни офицеров из резерва прислал — распределил согласно вашему приказанию.
По лицу штабс-капитана пробежала легкая тень — видно, нелегко досталось ему это распределение. Да оно и понятно, многие офицеры просто откажутся занимать меньшие по чину должности.
— Офицеры нынешней выпечки, или есть чуть кадровых? — Ермаков не смог удержаться от вопроса, ибо поддерживал сложившуюся репутацию Арчегова, который на дух не переносил ускоренное производство времен революции семнадцатого года и нынешней гражданской войны.