Попаданец на максималках - 1
Шрифт:
Присутствующие несколько напряглись, услышав новое слово.
— Нет смысла гоняться за каждой телегой, перевозящей грузы, — продолжил я объяснять. — Всем более или менее известно, по каким дорогам, что именно и сколько перевозят те или иные ремесленники, мануфактурщики, купцы. Вот они и будут платить упомянутые сборы. Ну, а чтобы не допускать ненужных отговорок, предлагаю, к примеру, всех торговцев разделить на три разряда, согласно величине годового оборота. За это причисление они будут ежегодно платить определённую сумму, часть которой
— Никто не захочет добровольно отдавать за причисление к какому-то разряду деньги, — сомнительно показал головой министр финансов князь Яблоновский. — Многие купцы за медяк удавятся.
— Если просто так, то да, не согласятся, — моя улыбка вызвала недоумение у присутствующих. — Но причисленным к одному из упомянутых разрядов, будет выдаваться соответсвующая нагрудная медаль. Купцы и мануфактурщики, получив подобный знак, наверняка начнут постоянно носить его, дабы покрасоваться как перед людьми, так и перед менее богатыми конкурентами.
— Медаль? — задумался министр финансов. — Маловато будет.
— Поскольку основные мануфактурщики и купцы империи проживают в столичной губернии, — мысли в моей голове залетали стрижами, — думаю полезно согласовать квоты на участие в официальных мероприятиях.
— Квоты? — министры снова стали переглядываться.
— Все же хотят занять лучшие места на празднествах, балах и прочих увеселениях. Вот через полгода осенний бал, куда правдами и неправдами устремится купечество. Почему бы не определить на каждый разряд какое-то количество пригласительных билетов? Понятно, что те, кого отнесут к первому разряду, получат больший шанс попасть на бал, поскольку их численно меньше. Вот и мотивация не занижать уровень дохода.
— Человеческое тщеславие безмерно, — дала голос императрица. — Надлежит тщательно обдумать сии предложения наследного принца и принять их. Таким образом, мы еще и будем знать, кто насколько богатеет в Империи. А чтобы торговые людишки не думали скрывать свои доходы, следует обнаруженных скромняг штрафовать. В особо тяжких случаях наказание может быть более суровым, вплоть до запрета заниматься ремеслом и конфискацией имущества в пользу государства. Конечно, вначале надо хорошенько всё обдумать.
Слова императрицы грозным эхом разносились по помещению. Даже я не ожидал, что маманька так однозначно согласится с моим предложением. Хотя, это и неудивительно, поскольку траты на войну съедают довольно ощутимую часть бюджета Империи.
Не только министры удивились этой реакцией монарха, но и я сам, поскольку не советовался с Еленой Седьмой ни по одному из озвученных только что пунктов, поскольку виделся с ней после прибытия не так уж и часто. К тому же моё второе предложение — о купеческих разрядах — и вовсе было импровизацией.
— Уважаемый Конон Лиркургович, — я обратился к министру сельского хозяйства. — Помнится, за государственный счёт пару лет назад были закуплены в западных государствах семена различных культур…
— Было такое, — почти промямлил князь Дулов, не ожидавший такого поворота в обсуждении. — Некоторое количество закупили в Южной Европе.
— Могу я надеяться, что через две недели, к следующему заседанию Малого Совета, вы отчитаетесь по сему вопросу?
— Через две недели? Но…
— Какие-то затруднения? — подняв бровь, спросил я.
— Нет-нет, Ваше Высочие! Все цифры будут представлены… — поспешил заверить министр.
— Не сомневаюсь, Конон Лиркургович, — улыбнулся я как можно.
Малый совет, обсудив ещё четыре вопроса, к коим у меня не было особого интереса, закончил заседание.
Глава 59
Я предположил, что и на этот раз нам не будет суждено поговорить, но Елена Седьмая быстро развеяла мои сомнения:
— Принц, останьтесь!
Министры раскланялись и ушли. Захотелось чаю и булочек, но императрица, судя по всему, даже не предположила такой вариант и, продолжив сидеть на своём месте во главе стола, размышляла о чём-то.
Я смотрел на эту женщину, которую уже несколько лет называю своей матерью, и не мог понять, что меня смущает в последние месяцы. Когда вернулся из Хазарии, то первое, что мне бросилось в глаза — изменения в ее облике. Тогда я не стал на этом зацикливаться, списав как на неизвестные мне женские дела, так и на то, что она переживала из-за моих странствий. Я ещё подумал, что скоро она снова станет прежней… Но прошло несколько месяцев, а Елена Седьмая не становилась привычной прежней. Странно всё это.
Прошло минуты две, и я услышал:
— Хорошо ли вы отдохнули за прошедшие дни?
— Весьма хорошо, — ответил я почти односложно, не понимая причину этого, ни к чему не обязывающего, вопроса.
— Как поживает князь?
— Вполне неплохо. Здоров и бодр.
Беседа явно не клеилась. Ещё одна странность, поскольку ранее наши очень часто разговоры были легки и непринуждённы.
— Я пригласил Петр Ипполитовича в гости… во дворец.
— Ну… Раз вы так решили, почему бы и нет… У него, вроде бы, дочь на выданье? — как бы невзначай спросила маман.
— Она уже давно невеста сына одного из соседей князя, — безразлично поведал я.
— Её вы тоже пригласили?
Это что за допрос?!
— Пригласил… О чём Ваше Величие хотело со мной побеседовать?
Не нравится мне эта прелюдия, ой, как не нравится! Всегда же лучше о деле сразу говорить.
— Некоторые подданные наши недовольны, что вы земли южные себе забираете. Поговаривают, что всё под себя гребёте, не обращая внимания на закон и традиции.
— Тогда всё понятно, — мои слова прозвучали с видимым облегчением. — Я хотел обсудить это позднее, но раз уж зашёл разговор, то… Думаю, что границы личных императорских земель следует пересмотреть.