«Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД

Побережных Виктор

майор Генштаба фон Фосс – начальник оперативного штаба оккупационных войск в Париже;

обер-лейтенант фон Шверин – офицер для поручений фельдмаршала Витцлебена;

майор Генштаба фон Икскюль – начальник оперативного отдела штаба авиадесантной дивизии;

доктор Йессен – профессор экономических наук Берлинского университета. Капитан запаса по мобилизации – сотрудник штаба генерал-квартирмейстера;

полковник Генштаба Фрейтаг фон Лоринхофен – начальник разведотдела штаба Южного фронта;

полковник Генштаба фон Тресков – начальник оперативного отдела штаба Центральной группы фельдмаршала фон Клюге;

полковник Генштаба фон Штауффенберг –

начальник организационного отдела главного штаба сухопутных вооруженных сил;

полковник Генштаба фон Гарбу – начальник штаба оккупационных войск в Бельгии.

Кроме указанных генералов и офицеров следующие штатские лица:

барон фон Нейрат – бывший министр иностранных дел;

Шахт – министр в отставке;

Герделер – обер-бургомистр города Лейпциг;

Попитц – бывший министр финансов Пруссии;

фон Вейцзеккер – статс-секретарь Министерства иностранных дел;

барон фон Люнинг – бывший обер-президент Вестфалии;

Пфундер – статс-секретарь Министерства внутренних дел;

Ландфрид – статс-секретарь Министерства экономики;

Этцдорф – референт связи МИДа при Главном командовании сухопутных сил;

граф Гельсдорф – полицай-президент города Берлина;

Данкверст – представитель Министерства внутренних дел при штабе сухопутных сил;

Хассель – посол Рейха в Италии.

Следственные действия по выявлению изменников продолжаются…»

Глава 13

– Как считаешь, Андрей, лучше сразу пристрелить, или коллегам сдать? – злой, как собака, Зильберман рассматривал лежащее на полу квартиры тело, буквально до усрачки напуганного мужика. Второй, не менее испуганный, сидел в углу и дикими

глазами смотрел то на ствол моего «вальтера», то на мое лицо, тоже не являющееся образцом доброты и всепрощения, то на третьего дружка, лежащего у самых дверей в комнату, из-под которого уже перестал вытекать кровавый ручеек.

– Знаешь, Яш. Вроде как лучше пристрелить, но ведь писаниной замучают: объяснительные, рапорта… Со следователем общайся, протоколы подписывай… Давай сдадим. Не думаю, что для этих идиотов, забравшихся в квартиру офицера госбезопасности, такой вариант лучше пули. Только вот не понимают они это, дурачки. – Поморщившись от неприятного запаха, издаваемого задержанными, я усмехнулся, увидев облегчение на лице сидящего в углу жулика. Нет, забрались бы к кому-то другому, может, и не слишком ужасные последствия были бы для них. Ну попинали, суд и «турма – дом родной». Но забрались-то в мою! Их же теперь ТАК трясти будут! Я бы сдохнуть предпочел на их месте. Нефиговое возвращение получилось!

Добрались мы до Москвы только 15 ноября. Погода наладилась намного раньше, еще десятого, а вот техника подвела. Что-то с правым двигателем было. Пока все не перепроверили на несколько раз – вылет не разрешали. Что интересно, меня почти не тошнило! Так, пару раз, по «пол-ложки». Поэтому встречающий наc Мартынов был если не разочарован, то удивлен точно. Слишком недоуменным был его взгляд, когда он увидел мою довольную морду, спускающуюся на летное поле.

Ненадолго заехав в комиссариат, чтобы отметить окончание командировки в спецчасти, мы с Яшкой поехали ко мне – отметить наше возвращение. По дороге затарились уже привычным коньяком и закусками, оказавшимися еще более дорогими, чем в Свердловске, мы поднялись ко мне и… офигели. Дверь была незаперта! Переглянувшись, мы аккуратненько сложили свое добро в углу лестничной клетки, подальше от моей двери и,

приготовив пистолеты, «просочились» ко мне. На запыленном за мое отсутствие полу прихожей были хорошо видны три пары следов, ведущих в глубь квартиры. Аккуратненько страхуя друг друга, мы выглянули в коридор. С нашего места хорошо просматривалась пустая кухня и закрытые двери в ванную и туалет. А вот из комнаты, расположенной за углом, служащей мне и спальней и кабинетом, раздавались негромкий стук и мужские голоса.

– Андрюх. Может, наших вызовем? – прошептал Яшка, явно надеясь, что я откажусь.

– Да ну. Сами не справимся? – Меня стало немного потряхивать от азарта и предвкушения возможной схватки. Куда делась вся уже приобретенная ответственность и серьезность? До того надоела бумажная возня, что воспринял все происходящее как дар богов. – Пошли?

Аккуратненько мы подобрались к повороту коридора, и Яшка, достав из кармана маленькое зеркальце (модник, мля, постоянно прыщички выискивает!), слегка высунул его за угол у самого пола. Хоть и не очень удобно, но мы разглядели троих типов, что-то обсуждающих, стоя у моей кровати.

– Психическое воздействие и укладываем на пол? – дождавшись моего согласия, Зильберман убрал зеркальце, перехватил поудобнее пистолет, и мы рванули.

– Руки вверх!!! – Мы взревели так, что я и сам вздрогнул, влетая в комнату и смещаясь влево от Яши и дверей. Бабах! Бабах! Бабах! Я выстрелил в потолок, Яша в одного из троицы, выхватившего из-за отворота бушлата пистолет, а третий выстрел произвел упавший на пол тэтэшник бандита. Блин! Как ушам больно!

Связав руки захваченных засранцев их же ремнями, я пошел в ванную сполоснуть руки, а Яшка упал на телефон, звонить в управление. Выходя из ванной и вытирая руки полотенцем, я услышал громкий топот из подъезда, и тут же распахнулась дверь. Еще не успев толком ничего осознать, я снова выхватил пистолет.

– Стоять! Руки вверх! Стреляю на поражение! – Из комнаты на мой рев вылетел Зильберман с пистолетом в одной руке и телефонной трубкой в другой. Причем аппарат за ним не тянулся, не выдержав такого отношения к себе. У дверей, в какой-то нелепой позе, замер молодой парень в гражданской одежде с пистолетом в правой руке, которой он оперся о стену, потеряв равновесие.

– Аккуратненько клади пушку на пол! Лицом к стене! Руки в стороны и на стену, быстро! – Пока я орал на «гостя», Яша быстро подобрал его пистолет и встал немного в стороне.

– И кто же ты такой, олень северный? – честно говоря, я пришел в бешенство. Ни хрена себе, вернулся домой! Отметил, млять, возвращение!

– Кому молчим, юноша! – с этими словами Зильберман скользнул к парню, ткнул его стволом пистолета в поясницу и вернулся на свое место.

– Я… кха-кха, – парень закашлялся, но рук от стены не убирал. – Я…

Тут хлопнула подъездная дверь, и снизу вверх покатился дробный топот доброго десятка человек. Быстро наши сработали! Каждый, кто хоть раз слышал, как несется группа людей «при исполнении», никогда не спутает их топот с кем-то другим. Через пару мгновений стало очень тесно – человек пятнадцать наших коллег мгновенно оказались в коридорчике и быстро, ни на секунду не задерживаясь, распределились по квартире. А судя по тихим матеркам и характерным буцкающим звукам, их появление вызвало новый приступ «медвежьей болезни» у горе-бандитов, что очень не понравилось нашим коллегам. Последними, после сигнала одного из бойцов, зашли Мартынов и «Бах». Видимо, уже понимая, что ничего страшного не произошло, Мартынов проворчал: