Попаданец - учитель Сталина
Шрифт:
Перед самым Лондоном, буквально с ног валясь от усталости, несмотря на сидячее положение, пилот отсоединил автоматику. "Игл" показался ему летающим утюгом после вёрткого "Покета-3". Садиться на шасси однозначно не получится, и Алекс заложил снижение над Темзой чуть выше Тауэра.
В кино любят показывать, как реактивный авиалайнер садится на автостраду, забитую автомобилями. Здесь вместо машин - многочисленные мелкие суда. Сбив мачты и трубы нескольким незадачливым речникам, бомбардировщик зацепил колёсами шасси мутные волны и зарылся носом в воду.
Некий джентльмен остановил спортивный паромобиль на набережной и глазел на горящий Тауэр, а также разломанный самолёт, фонтанирующий в подражание киту. Лондонцы, не пережившие Войну за Англию в 1940 году, ещё не знали, что воздушных налётов нужно бояться и прятаться в бомбоубежищах. Но американского лётчика испугался не на шутку. Тем более Алекс обнаружил в комплекте лодки английский "кокни" - промышленность США пока не производила ручного автоматического оружия. Он перекинул автомат через плечо и крикнул:
– Не правда ли, хорошая погода. Как поживаете, сэр?
Услышав чистую речь воспитанного британского джентльмена, тот несколько успокоился.
– Добрый вечер. Всё замечательно. А у вас?
– Отлично! Как видите, угнал аэроплан и вернулся из плена. Разрешите представиться, сэр Алекс Покет.
– Сэр Грей Грин. С возвращением, сэр Покет. Могу я для вас что-нибудь сделать?
– Буду вам крайне признателен, сэр Грин. Вы не могли бы меня доставить на Бабл-кросс, 66. Не представляете, до чего хочется вымыться, выбриться, одеть чистую сорочку, костюм и спуститься к ужину.
– Отлично вас понимаю, сэр! Для меня это честь. Едем же немедля!
По пути Алекс попросил бумагу и карандаш.
– Буду искренне рад видеть вас, сэр Грин, в своём доме, в любой из ближайших вечеров, - этим он прозрачно намекнул, что по прибытии к дворцу хочет избавиться от таксиста немедленно.
– Осмелюсь обременить вас ещё одной просьбой. Предайте пожалуйста это сообщение в Военное министерство. Пусть наши знают - у США больше нет самолётов класса "Игл", кроме прилетевших сегодня, и проблемы с топливом. Бомбардировщики тихоходны, не поднимаются свыше пятнадцати тысяч футов без бомбовой нагрузки и при надлежащей охране западного побережья могут быть уничтожены ещё над морем.
– Понимаю, сэр. Это - военная тайна.
– Возьму на себя смелость предположить, что для успокоения населения она появится в утреннем номере "Таймс".
– К сожалению, я не принял участия в американском десанте, - Грин пустился в пространные рассуждения о доблестных предках, покрывших зелёную фамилию неувядаемой славой, чем заполнил время до резиденции Покетов.
– Послужить Родине хотя бы такой малостью - мой долг.
– Благодарю вас и всего доброго, сэр!
В холле Алекс небрежно махнул Бюрюмору, чуть не павшему в обморок от неожиданности, и взбежал наверх. Бесчисленные зеркала отобразили мужественный вид хозяина - исхудавший, заросший, глаза горят, усы торчат. "Кокни" на ремне, "кольт" в кобуре, магазинная сумка на поясе. Помесь Рэмбо и Терминатора, только в стиле начала ХХ века. Он распахнул широкие двери личных покоев и застал сцену, смысл которой лучше всего передаёт старая шутка: должен ли джентльмен предложить место даме, если она уютно устроилась на коленях другого джентльмена?
Отсутствие при себе большей части верхней и некоторых элементов нижней одежды не позволило Марии включить обычный сценарий застигнутых жён: ты всё неправильно понял, я могу объяснить. Вместо этого она закричала: "Ты жив, дорогой!", спрыгнула с колен любовника и понеслась к мужу, широко распахнув гостеприимные объятия.
Дамы слишком часто надеются на мужскую логику. Слово "жив" должно было навести Алекса на мысль, что Мэри обоснованно сочла его мёртвым и только что вышла из траура. Но не навело. Он оттолкнул неверную жену, достал из приклада мясорубочную рукоятку и начал методично накручивать пружину.
– Но милый! Ты уехал... Одна два с половиной... почти три месяца! В газетах написали, что американцы отказываются тебя выдать.
– Но не о том, что меня казнили. Правда, дорогая?
– обесчещенный супруг вернул рукоятку на место и вставил магазин.
– Да, но... Было невыносимо!
– Я вижу. А джентльмены помогли тебе развеять скуку, - он дослал патрон.
Кавалер скатился с кресла куда-то под кровать, сообразив, что сейчас в опочивальне станет крайне неуютно.
– О, Алекс! Поверь, с кем бы я ни была, постоянно думала лишь о тебе. Мы столько миров вместе!
– Тогда до встречи в следующем.
Очередь пуль тридцать восьмого калибра швырнула её на кровать. Алекс держал крючок, пока не опустел магазин, а женское тело не превратилось в кровавое месиво, словно солдат в траншее под Нью-Йорком.
Рогоносец сменил магазин и затрещал рукояткой, выискивая глазами наставника рогов. Не учёл, что джентльмен, переспавший с женой другого джентльмена, тоже очень хочет жить. Из-под кровати выглянул ствол "дерринджера". В маленьком пистолете ничего не нужно накручивать, будто заводя жигулёвскую "шестёрку" кривым стартёром. Миг - и туманный Альбион окончательно расстался с благородной четой Покет.
Глава двадцать третья. Узкоглазые и остроухие.
Женщина крутанулась на месте. Единственная особь мужского пола в поле зрения не может быть никем иным, кроме...
– Шурка! Подлец!!! Какого чёрта меня убил и заставил перенестись в эту реальность?!
Мужская логика, на которую Маша так рассчитывала минуту назад субъективного времени, вдруг вернулась к её спутнику.
– Выбирай. Или замочил, или перенёс. Раз живая - значит второе.