Попаданец - учитель Сталина
Шрифт:
В дыму и пыли неудавшийся танкист собрал джентльменский набор мародёра. Чуть позже к сумеркам заметил весьма приличную кобылу, с лошадиным спокойствием обгладывающую траву среди человечьих трупов. Один из мертвецов в форме кавалериста-рейнджера тащился за ней по земле, запутавшись ногой в стремени.
До Аллентауна Алекс добрался через четверо суток. Он отстирал в ручье и кое-как привёл в порядок американский мундир, перевесив медаль, чтобы она закрыла дырку от пули напротив сердца. Удостоверение личности офицера выбросил, так как мистер покойник чрезвычайно отличается от джентльмена чертами лица, зато карточка о постановке на довольствие и пара других бумажек хоть как-то легализовали. Наконец, в планшете отыскался чистый конверт, на котором появилась надпись: "Командиру крыла "Игл". Лично в руки. Совершенно секретно". Для обмана патрулей сойдёт. Наконец, в активе мелкие доллары и "кольт" сорок четвёртого калибра на случай, если деньги не решают вопрос.
Гнедая кобыла легко преодолевала рысью до пятнадцати миль в день. По пути переодетый британец не потратил ни гроша. Любой фермер или городской житель был счастлив принять и накормить героя-рейнджера, задать овса его кобыле Мэри и единственный вопрос всаднику: как там наши бьют проклятых инглишей?
К Аллентауну его сведения устарели. Телеграф успел передать свежие новости, которые попали в местную газету. Придержав четырёхкопытный мотоцикл, Алекс бросил цент мальчишке-продавцу, купив листок, испачкавший пальцы свежей типорафской краской. Если верить газетчикам и, стало быть, себя не уважать, отважные воины США рассекли северную группировку и ведут уличные бои в Нью-Йорке. Город горит. Оккупанты отступают к Лонг-Айленду, где, по всей вероятности, с решимостью вандалов уничтожат мосты через Ист-Ривер, включая Бруклинский, и сочтут себя в безопасности от сокрушающей поступи "мышат". Но героические американские военные... Так, дальше не интересно. Вот, две бригады в районе Бостона окружены, их уничтожение или капитуляция - вопрос ближайших дней. Бостон, естественно, горит, куда ему деваться. Южный корпус стал в глухую оборону, так и не взяв Филадельфию. Она подверглась обстрелу... и не горит. Верно, там уже спалили всё что можно.
Заметка о смерти профессора и клятвенные заверения в готовности схватить убийцу нашлись на третьей полосе. Холёная мордочка сэра Покета с фотографии не сильно похожа на заросшее пятидневной щетиной рыло рейнджера, но неприятно.
Не смотря на бравурный газетный тон, Алекс понял, что с некоторыми издержками план лорда Саутгемптингтона оправдывается. Естественно, силы десанта не в состоянии оккупировать США. Стремительный удар позволил захватить плацдарм, перейти к обороне и удержать большую его часть, прибудут подкрепления в живой силе и технике, американская армия продолжит нести потери, которые уже сейчас явно перевалили за сотню тысяч, а убыль цивильного населения в городах побережья и представить трудно. Правь, Британия! Так им, демократам паршивым. Следовательно, в течение ближайших месяцев можно ожидать перемирия. Англичане оставят большую часть завоёванной и изгаженной американской земли, закрепят в вечное пользование хотя бы Лонг-Айленд и будут непрерывно висеть дамокловым мечом над сердцем Соединённых Штатов. Британское тело может ликовать.
Коррективы в расклад может внести авиация дальнего действия. То, что в оставленной реальности называлось доктриной Дуэ - предложение выбомбить врага из войны, здесь запланировано в виде шантажа. Самолётов мало, топлива кот наплакал. То есть они решатся на единственный устрашающий вылет и заявят: на колени, презренные, или над Лондоном появится тысяча бомбовозов. Кто проверит?
На авиабазе, что слишком громко сказано для бочек с топливом и рядов палаток в чистом поле, Алекс узнал о времени ожидания. Выходит - в запасе целая неделя, каждый день которой повышает риск спалиться. В век телеграфа и железных дорог конный посланец с донесением выглядит подозрительно архаично. Тем не менее рейнджер примелькался сторожам авиационного имущества, привыкшим к секретности и правилу не задавать лишних вопросов. Когда в Аллентаун приехали технари, предвещая скорое появление "Иглов", всплыла новая крайне неприятная подробность. Империя Бонапарта предоставляет американским друзьям площадку на острове Ньюфауленд, чтобы, заправившись там, сподручнее бомбить английских союзников Франции. Самая дружественная страна в мире, она одновременно целуется со всеми воюющими сторонами!
То есть архитрудная, как говаривал Ильич, задача превращается в почти невыполнимую. Мало того, что нужно пробраться на борт воздушного корабля, затаиться до взлёта и захватить над ним контроль. Необходимо проделать это на скалистом острове в северной Атлантике! За оставшиеся сутки до прибытия бомбардировщиков он перебрал массу вариантов, в том числе геростратовский - поджечь склад ГСМ. Чем он хуже Филадельфии? Загорится как миленький. Но тогда вернуться на обжитый туманный остров не придётся. Там - дворец, комфорт, общественное положение, деньги. Мэри, наконец, которая леди, а не кавалерийская кобыла. И джентльмен решился на отчаянный шаг.
Когда десятка "Орлов" и пять топливозаправщиков поднялись с Ньюфауленда, Алекс провёл в тесном техническом лазе правой плоскости трое суток. Он когда-то читал, что в XXI веке зайцы умудрялись пробираться на борт через гондолу убирающегося шасси. Но американский гигант не получил от создателя этот агрегат - при крейсерской скорости порядка сотни километров час втягивание опор с колёсами не столь обязательно.
Лёжа на ледяной матерчатой обшивке крыла, зажатый между баком с топливом и раскалённой трубой подачи пара в турбину, сэр Покет чувствовал себя глубоко несчастным. До Лондона примерно четыре тысячи километров, не менее сорока часов полёта. Кусок хлеба и вяленого мяса давно кончился, вода - растопленный иней, поход в туалет означает отползание ярда на четыре от места лёжки. Сон - урывками, от полного изнеможения, с риском привалиться к паровой трубе и жестоко обжечься. Разница температур обшивки и паровой магистрали - градусов двести! Что не вытерпит истинный джентльмен...
Терпение лопнуло через сутки с небольшим после взлёта. Почти не сгибающимися руками он отворил лючок, ведущий в нижний уровень фюзеляжа. Добрый час разминал затёкшие конечности, возвратил подвижность пальцам. Затяжное воздержание от полноценного питания и, похоже, начинающаяся пневмония означают, что из Алекса не выйдет бойца. Поэтому коварные удары системы "ки-я" из ареснала НКВД придётся отставить. Он проверил барабан "кольта" и запасные патроны.
– Билл! Что-то дерьмом запахло. Ты снова не успел до гальюна?
Безбилетник понял, что от него пахнет не по-джентльменски. Механик парового котла учуял его раньше, чем услышал. А ведь здесь воняет пролитым керосином!
Даже при отсутствии звукоизоляции заметно тише, чем на авиалайнере, в котором мама возила маленького Шуру Карманова в Анапу. Но выхода нет, пусть даже выстрелы переполошат команду.
Отморозив эмоции и остатки жалости, взрослый Шура убил обслугу топки и котла, двинул в хвост, где прикончил кока, по совместительству - хвостового стрелка. Потом, с неотвратимостью Немезиды, отправился к пилотской и штурманской кабине.
Примитивный автопилот, требующий частого пригляда, позволил обойтись без команды. Конечно, в автоматике подачи топлива может произойти сбой, и два мёртвых члена экипажа ничего не поправят. Но авантюра с захватом бомбардировщика - сплошной риск, одной смертельной опасностью больше или меньше не сыграет роли.
За остеклением пилотской кабины - ночь, рассвет только намечается впереди. Налёт на Лондон ожидается на закате, чтобы к следующему рассвету успеть на стыковку с заправщиком.
Надеясь, что в темноте никто не обратит внимания, Алекс нашёл у штурманского кресла рукоять сброса. Четыре бомбы сорвались с подвески в океан. Облегчённый самолёт и меньше топлива съест, и в управлении проще.
Потихоньку уплетая добычу с камбуза и возвращая силы измученному телу, сэр Покет в компании дюжины покойников долетел до Восточной Англии. Чтобы хоть как-то уменьшить клозетный аромат, в очередной раз переоделся во вражескую униформу, подготовил спасательный бот.