Попаданец в себя, 1963 год
Шрифт:
– Наконец состоялся суд, и я получил срок в виде лишения свободы.
Меня этапировали в центральную тюрьму, где содержат всех, но по режимам. Переезжать на новое место “жительства” было делом не из приятных. За три месяца я так привык к своим сокамерникам, что расставаться было трудно, тяжело. На этап меня одели как пижона: кепка, цветная рубаха, милюстиновые брюки, лепень черный, сапоги. Сшили мне майдан, довольно вместительный. Короче говоря, когда я пришел в центральную тюрьму, я был похож на прожженного, бывалого жигана.
В тюрьме для начала я трое суток, без всяких причин, просидел в бетонном стакане, размером метр на метр. Потом, так как я был малолеткой,
Когда я зашел в камеру, то увидел, что на пороге расстелено белое полотенце. Но так как я уже знал все малолетские игрульки, то через полотенце переступать не стал, а смело вытер ноги и прошел в камеру.
В камере было вместе со мной 8 человек. Мне показали шконку, на которой я мог расположиться: второй ярус, место неплохое. Позднее я перебазировался на второй же ярус, но ближе к углу и к окну. Со всеми познакомился. Сели, поели, и я лег спать, так как после трех суток карцера довольно-таки устал.
Через сутки, когда я отоспался, мои новые сокамерники стали расспрашивать что да как, откуда я сам и т. д. Я им рассказал вкратце о себе, а также почему я попал в карцер. Паша (видно был авторитет в камере) после этого выгнал со шконки около окна какого-то малолетку и предложил расположится там мне, сказав, что это моя новая законная шконка. Так я влился в камеру.
Через три дня (так как впервые в тюрьме живешь“ туристом” – тебя никто не трогает, живешь, как хочешь) стали меня подкалывать всякими малолетними примочками, но так как я уже все знал заранее, я им дал словесный отпор по фене. Видно хорошую теорию я прошел за три месяца в КПЗ, так как мои сокамерники посмотрели на меня с уважением. Скоро я стал авторитетом в своей камере (примерно в течении месяца). За это время у меня было три стычки – драки, из которых я вышел с честью. Прошел я все “игрульки” и поднялся на дедушку. Теперь в нашей хате стало два авторитета – я и Паша. У нас с Пашей была своя “лялька” – петух. Мы с Пашей много издевались над слабодушными, выдумывали для них всякие каверзы. У малолеток было всего тридцать шесть мастей (все сейчас уже не помню), а основные следующие:
1. Петух – это каждому понятно.
2. Черт, свинья, чушок – это шнырь, убирающийся в камере.
3. Кондуктор – человек, который ртом откусывает ногти на ногах других зэков.
4. Бабушкины очки – человек, которому на глаза накладывают половые органы, т. е. яйца.
5. Бухгалтер – человек, которому за ухо кладут половой член.
6. Сипатый – вновь прибывший, он убирается в камере в течении трех месяцев, потом проходит прописку и, если выдерживает, то становится дедушкой.
7. Мотор – человек, который онанирует другим зэкам, и т. д.
Одним словом, мастей на малолетке хватает. Соседями у нас были строгий общий и особый режимы (сейчас такого нет), а под нами сидели тоже малолетки, но с батьком. В то время сидеть в одной камере с батьком считалось западло, и такие малолетки автоматически считались “красными”. Тем самым, они сами себе ломали жизнь еще будучи в тюрьме, ну а дальше, в зоне, они знали свое место, жили чушками.
Ко всем нашим соседям были проделаны кабуры размером с литровую кружку, так что общались мы постоянно, постоянно же обучаясь премудростям зэковской жизни. Если
Был такой случай. Как-то мы с Пашей решили устроить стриптиз. Вырезали из трусов узенькие трусики, похожие на женские. У женщин выпросили губную помаду, нарядили свою ляльку, накрасили его и еще двух обиженных и заставили их танцевать и раздеваться. Потом двоих из них заставили делать половой акт на глазах у всей камеры, а двое других обиженных в это время сосали у меня и у Пашки пальцы ног.
Был и такой случай. Предложили одному петуху:
– Хочешь стать нормальным пацаном?
Он, конечно, с радостью закивал головой. А мы ему говорим, что для этого надо в задний проход закапать 36 капель расплавленного целлофана (по числу мастей у малолеток). Он, помявшись, согласился. Мы его связали, засунули в рот кляп, чтобы не кричал. Скатали целлофан в трубочку, подожгли и стали капать. На тринадцатой капле он потерял сознание. Мы закапали всего где-то двадцать капель и перестали, так как был все время без сознания. Вызвали врача. Этого придурка увезли на больничку, а мы получили дубинала и по 10 суток карцера. После карцера авторитет наш поднялся еще больше. Все малолетки нас боялись.
Одним словом, от безделья чудили, как могли, придумывали разные пытки, штучки и т. д. Все это происходило именно от безделья. Ведь в камере не было ни игр, ни телевизора, спортом заниматься не разрешалось. А когда сидишь в камере более полугода, в голову от безделья начинает лезть черт знает что. Да и вообще, чтобы выжить на малолетке, надо быть жестоким, злым – волком. За малейшее оскорбление надо бить в зубы, а если этого не сделаешь, то быстро сам можешь попасть в категорию чушков или еще хуже.
Чудили и так. Брали, например, и делали из хлеба половой член больших размеров. Красили его и отсылали в камеру к женщинам, а потом по решке материли их, а они, в свою очередь нас.
Не знаю, может, это и бесчеловечно, но так поступать заставляла сама жизнь в тюрьме, условия, в которых малолетки находятся. А покажешь слабину, тебя самого свои же и поломают.
Потом захотелось съездить на больничку, узнать людей, познакомиться.
Стал мастыриться. Намотал себе при помощи карандаша ногу до самого полового члена, потом туго обернул ее мокрой тряпкой, а потом раз десять мне по ней били со всей силы резиновой подошвой. Получилась огромная опухоль, вроде как перелом. Вызвали врача, сказали ему, что случайно упал со шконки. Меня на носилках отнесли в рентгенкабинет, так как самостоятельно идти я, вроде как, не мог (надо же было косить, обманывать, стонать). Сделали рентген, он, конечно же, ничего не показал. Врачи сказали, что все нормально, просто сильный ушиб. Моя мастырка не удалась.
Тут как раз пришел ответ из областного суда на кассационную жалобу: приговор оставить без изменений, жалобу – без удовлетворения. Теперь надо было ждать этап на зону. Под конец мы совсем обнаглели. Вниз, к малолеткам, которые сидели под нами с батьком, проделали кабур. Мы им говорили, чтобы они выламывали батька (взрослого), но они нам отвечали, что тогда у них заберут телевизор и что им с батьком лучше. Тогда мы стали делать им разные каверзы: капать им в хату горящим целлофаном, поджигать и бросать куски одеяла, тлеющую вату. Все это мы делали по ночам. Один раз умудрились вылить им 50 сорокалитровых бачков воды. Этого показалось мало. Начали туда мочиться и еще похуже. Конечно, за это администрация нас не раз била, но зато взросляки поддерживали морально. Ну что там говорить, мы хотели стать блатными.