Попаданец. Чудь белоглазая
Шрифт:
Берег реки с обеих сторон был закрыт скалами, которые уходили в воду. По привычке осмотрев поверхность воды, я определил, что ближе к концу свободного участка берега находится омуток, а вот в самом верху есть подобие переката. Большое количество крупных камней на берегу позволяло представить плохое дно на этом участке реки, поэтому от джиги, предполагающем донную проводку, я отказался сразу. Скала, находящаяся сверху по течению, отбивала основной поток, создавая спокойную заводь, даже с какой-то растительностью у самой воды. Судя по бурунам и скорости воды, глубина там не очень большая, может быть метр-полтора около берега.
Всё это я анализировал машинально, собирая спиннинг и выбирая оснастку к нему. На Земле мы с друзьями ездили рыбачить на Волгу и Ахтубу, иногда по несколько раз в году.
Собираясь на рыбалку, я решил сразу, что имеющиеся у меня снасти — это невосполнимый ресурс, который надо беречь по максимуму. Удилища для спиннинга выбрал с максимальным тестом, а для катушек взял запасные шпули, на которые была намотана «сомовья» плетёнка. Пусть не слишком спортивно, но на этой планете мне красоваться не перед кем, а вот в случае потери снастей в ближайший магазин заскочить не удастся.
В итоге собрал избыточно мощную оснастку, на которую в «земной» рыбалке согласился бы рыбачить только на троллинг. Волнуясь, сделал заброс вдоль берега, чтобы проверить на хищника растительность у берега. Поклёвка почти сразу, после трёх секунд, как «включилась» блесна. Сопротивление рыбы не слишком сильное, хотя со своей избыточно мощной снастью я этого мог и не почувствовать. Вытащенная рыбина напоминала щуку. Хихикнув про себя, вспомнил рыбалку на Мальдивах. Там мы, не мудрствуя лукаво, называли пойманных рыб по аналогии с нашими уральскими, ориентируясь на их внешний вид. Основные названия для незнакомых рыб были ёрш, окунь, щука, карась. Акула, скат, рыба-меч и мурена определялись инстинктивно и трудностей в определении не вызывали. Фото с пятикилограммовым мальдивским «ершом» я поместил в свой «трофейный» альбом, хотя до сих пор не знаю, как он там у них называется.
После обследования береговой линии перешёл на перекат. Стали клевать «судаки». Судя по моим сопровождающим, это местный деликатес. Они схватили первого же пойманного «судака» и разделав его кинжалом, присыпали чем-то из поясного мешочка, скорее всего солью, а потом поделили и съели. «Судаки» клевали неплохо. Почти каждый второй заброс приносил рыбину на килограмм-полтора по меркам Земли. Сопровождающие меня парни готовили себе уже третью рыбину, когда с камня, к которому я подошёл совсем близко, раздался очень характерный звук. Кошечка, размером с мультипликационную Багиру, звучно зевнула и поскребла по камню когтями.
— Ух ты, какая киса, — сказал я почему-то по-русски, — А вот держи подарочек, — и кинул ей на камень «судака», которого как раз снимал с крючка. Кошак придавил рыбу лапой, оглядел нас желтыми глазами, и схватив рыбу, исчез. От края площадки я отошёл подальше. Зверь крупный и появился неожиданно, но по размерам до того же льва или тигра явно не тянул, скорее всего походил на рысь или пуму. Как добыча, я для него явно крупноват буду, в отличии от моих сопровождающих. За камень перекидал ещё пять рыбин. Судя по тому, что они бились недолго, кто-то позаботился об их судьбе. Мои спутники опомнились и стояли рядом со мной, держа свои копья наизготовку. Рыба клевала сказочно хорошо. Я несколько раз менял блёсны и воблеры. Закономерность — «чем шире рожа, тем больше противогаз» сработала на сто процентов. Чем больше была блесна, тем крупнее ловились экземпляры. Меняя блёсны и облавливая разные участки реки удалось внести некоторое разнообразие в добычу. Появились «окуни», «жерех» и «сомик», некоторые кило под пять,
— Ушёл, теперь других пугает, — сказал Туя, один из моих сопровождающих. Кошка подавала голос ещё несколько раз. Мы же, наловив достаточно рыбы, упаковали её в мешки и пошли обратно, к пещерам. На всякий случай пару рыбин я оставил по дороге.
— Нас было всего двое, а он прямо над головами, — захлебываясь от восторга рассказывали своим соплеменникам Зер и Туя про наше приключение. Оказывается охота на власиев имеет свои рекорды. В прямой схватке, без ловушек и капканов, лучшим охотникам удалось убить власия лишь вчетвером, двое охотников при этом были тяжело ранены. Специально на власиев никто никогда не охотился и дэвы даже вдесятером старались с ними не связываться, зная, что без жертв не обойтись.
До пещеры мы дотащились сильно уставшими. Уже на середине подъёма мне пришлось перекладывать к себе в рюкзак по несколько крупных рыбин, а то дэвы стали сдавать. Сам виноват, я как-то не учёл небольшой вес своих спутников и в результате каждый из них тащил груз немногим легче, чем весит сам дэв. При распределении рыбы для переноски дэвы мне ничего не сказали, а я, отделив себе половину груза как-то не подумал, что для них такая ноша окажется чрезмерной. Всё-таки присутствие крупного хищника ударило по мозгам. Обратно пришлось сильно поторапливаться. Летом рассветает рано, а дэвы боялись попасть под Яро. Добрался кое-как, хорошо, что нас заметили и встретили, а то бы умер от непривычных нагрузок. Даже мысли о том, что часть улова надо бросить, начали посещать.
Теперь мы имели достаточно еды, чтобы переждать вынужденный карантин и затем добраться до основного селения. Охотники тоже вернулись не с пустыми руками. Несколько некрупных тушек, напоминающих небольших зайцев, и с десяток птиц, чуть крупнее голубя. Всё это сейчас солилось и коптилось. Метод копчения около костра меня не впечатлил.
— Зверь Велесов, когда сыт, на дэвов не нападает, а вот попугать на своём участке может, — тихо сказала подошедшая Настя.
— Подожди, как Зверь Велесов, это же с Земли вроде название? — не сразу понял я её.
— Мне отец говорил, что в давние времена, когда запретили церковники имя Велеса произносить, то народ стал его Власом звать, а власий — это название с Земли дэвы принесли, вот так он и называется теперь, — помешивая ложкой готовящуюся похлёбку, рассказала девушка.
— Зев уже ушёл к себе, скоро и мы пойдём. Наверно к концу срока к нам ещё дэвы придут, им знак оставили, что мы в Малых пещерах пережидать будем. Пока маг и лекарь тебя не посмотрят, в город нас не пустят. Завтра дэвы флаг повесят, что у нас всё в порядке и больных нет. На Земле от болезней, которые принесли люди к дэвам, погибли тысячи, — я слушал Настю, вытянув уставшие ноги к огню.
— Ты сказала, что нас маг будет осматривать, он настоящий, или это просто название такое? — поверить в магию я не готов. Хотя совсем недавно я и в эльфов не верил….
— Маг настоящий. Их в городе больше двадцати. Есть маги, которые с землёй общаются, больше всего огневиков, с водой и воздухом очень мало кто умеет обходиться. К нам скорее всего разумник придёт.
— А что будет маг делать? Мысли у меня читать? — мне совсем не хотелось пускать кого-нибудь к себе в голову.
— Мысли он читать не умеет. Может образы видеть. А с тобой он просто захочет убедиться, что ты ничего плохого против народа дэвов не замышляешь и не собираешься принести какой-нибудь вред городу, — с Настей у меня складывались неплохие отношения. Девушка охотно отвечала на мои вопросы и сама старалась рассказать что-нибудь полезное и интересное. Разговаривал я с ней на языке дэвов по моей просьбе, мне нужна была разговорная практика. У костра мы сидели вдвоём. Все дэвы, кроме двоих часовых у входа в пещеру, ушли куда-то вниз, чтобы вымыться в подземном ручье. Я им подсунул свой рюкзак из-под лодки, который после переноски рыбы надо было вымыть. Пойти с ними не рискнул. Ноги ещё подрагивали после подъёма с тяжёлой ношей. Вот чего бы не взять было какого-нибудь тренированного десантника вместо меня с Земли. Я уже не помню, когда столько груза таскал на себе.