Попаданка для Наместника Смерти
Шрифт:
Я не знала, как помочь человеку, который потерял все.
— Но ведь дети вас любят! — напомнила я. — И они никогда не забудут своего папу! Я бы на вашем месте подумала, прежде всего о них. — Так что давайте вы попробуете вернуться? Ваше предложение, конечно же заманчиво, но … попробуйте!
— Я не успею… Мне осталось буквально… — он достал часы и посмотрел. — Двадцать минут… Так что давай меняться письмами.
Он почему-то протянул мне пустую руку. Я пожала плечами и протянула руку ему.
—
Во время рукопожатия, мне показалось, что руки окутало какой-то серой дымкой.
— Так! Письма! — не могла я скрыть радости. Но вдруг мне стало стыдно за свою радость.
— Ничего, ничего, — заметил почтальон. — Я вот смотрю на тебя, и мне тоже хочется улыбнуться.
— Раз, два, три, четыре, — отсчитывала я письма. — Пять… Десять, двадцать…
Моя сумка стремительно пустела.
— Восемьдесят! — усмехнулась я, доставая помятое письмо для наместника. Оно перекочевало в такую же потертую сумку.
У меня осталось буквально десяток писем! И все-таки иногда чудеса случаются! И иногда даже со мной!
На сердце стало так легко, словно у меня открылось второе дыхание.
— Может, попробуете отнести еще одно письмо? — спросила я, глядя на понурую фигуру. — Мало ли? Вдруг его ждут? У вас есть целых двадцать минут! А кто-то ждет письмо…
Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы хоть на минуту он отвлекся от своего горя.
— Ну что ж, — вздохнул почтальон, опуская руку в сумку. Письмо слетело с его ладони и полетело по улице как раз туда, куда я направлялась. Мне нужно было сказать коту, что все отменяется. Мне было немного грустно от того, что я так и не побываю на балу.
Я свернула за угол, видя симпатичную женщину в синем платье с вязаной шалью в руке, стоящую возле двери. Она плакала, стирая слезы платком. На ступенях стоял тот самый почтальон, читая ей письмо.
— Он обещал любить меня вечно! Как он мог? — всхлипывала женщина, пока конец шали подметал крыльцо.
— Мне очень жаль, — вздохнул почтальон, глядя в пустоту.
— Может, пройдем в дом? — с надеждой спросила незнакомка. — Мне нужен кто-то, кто поможет мне это пережить! Он так любил мой чай… Хотите попробовать?
Я смотрела на то, как почтальон растеряно смотрит по сторонам.
— Но я думал, что раз тут неподалеку, я смогу отнести еще парочку писем, — замялся он.
— А может, просто согласиться? — не выдержала и крикнула я. — У моего друга сегодня очень плохой день. Сегодня он узнал, что его жена уходит к другому…
— Зачем? — резко обернулся почтальон.
— Не может быть! — прижала руки к лицу
— Идите, — прошептала я, подгоняя его в дом. — Просто зайдите и попейте чаю. Поговорите… Вам нужно выговориться…
Дверь закрылась за ними, а я с надеждой посмотрела на уютные клетчатые занавески и цветочек в горшочке. Быть может, все не просто так. Мне очень хотелось в это верить…
Я шла к коту, чтобы сообщить ему новость.
— Так, сколько писем точно у меня осталось? — закусила я губу, роясь в сумке. — Раз, два, три, твою мать!
Мне захотелось привалиться к дереву и разреветься. У меня в руках лежало ТО САМОЕ ПИСЬМО!
— За что мне все это? — вздохнула я, сжимая его в руке.
«Быть может, все не просто так?», — промелькнуло в голове, когда я снова посмотрела на клетчатые занавески. Может, ничего не бывает в жизни просто так?
— Кто его знает, — задумчиво прошептала я, с подозрением глядя на письмо. Я уже дошла до знакомых ворот, раздумывая над тем, что в жизни ничего с бухты — барахты не случается.
— Так, — послышался деловой голос кота, когда я открыла скрипучую дверь в наш подпольный штаб сопротивления. — Я все разузнал! Бал состоится сегодня ночью! Это будет не просто бал, а бал- маскарад!
— Погоди, — прошептала я, присаживаясь и сбрасывая сумку рядом. На полу лежало покрывало, явно что-то скрывая. — Если это — бал маскарад, то я надену маску, и меня никто не узнает! Осталось раздобыть одежду… И привести себя в порядок!
— У меня к тебе очень скромный вопрос? — спросил кот. — Ты шить умеешь?
— Что?! — удивилась я, снова глядя на кусок ткани.
Расчехлив свою подозрительность, я присмотрелась. Это была штора. Подозрительно похожая на ту, в которой ушел наместник от погони.
— А что такого? Какая была, такую и спер! — обиделся кот. Видимо, он ожидал благодарности за старания, дифирамбы за смелость и статую в золоте в полный… эм… «хвост».
— А ничего что он может узнать свою собственную штору? — спросила я, вспоминая, что умею только зашиваться на работе и пришивать пуговицы.
— Ну, укрась ее бусинками всякими — разными! — предложил кот. — Ты же женщина! Ты должна уметь!
— Если бы женщина должна была это уметь, — выдохнула я. — То я бы родилась с шилом в заднице и катушкой за ухом!
— Я тут подумал! Ты должна выглядеть блестяще! Так что вот тебе люстра и клей! — заметил кот, не без гордости, показывая на оторванную вместе со шторой люстру. Она видимо, прицепилась и тащилась за шторой. — Склеишь себе хрустальные туфельки! Ну разве я не молодец? Я все продумал!