Попаданка для Наместника Смерти
Шрифт:
Я чувствовала, как запах его духов обнимает меня.
— Там кот! — прошептала я, чувствуя, как меня берут на руки. — И сумка с письмами!
— Кот дорогу знает, — послышался голос, пока меня куда-то несли.
— Вы точно сошли с ума, — прошептала я, все еще не веря своим глазам.
— А кто в этом виноват? — послышался голос, а мы спускались по ступенькам к каретам.
— Карету! — услышала я приказ. И тут я увидела черную карету, которая стояла отдельно. Она была мрачной и слегка напоминала катафалк. Ну мне так показалось. Остальные кареты
— Куда вы меня везете? — ужаснулась я. Он точно не заболел?
— В таком виде я не позволю тебе появиться на балу. Это нарушение общественного правопорядка, — послышался голос, когда меня посадили в карету. — Разгуливать по улицам в таком виде я тоже не позволю. Это нарушение общественного правопорядка!
— Трогай, — послышался голос наместника, а он сел в карету, пока кучер закрывал дверь. Кони дернулись, и карета понеслась мимо чужих карет.
— В свете твоей изобретательности, мне спокойней всегда знать, где ты находишься, — послышался голос, когда я прильнула к окну. — А находиться ты будешь у меня дома. Где ванная и спальня ты уже знаешь. Остальное выучишь.
— Вы меня похитили? — ужаснулась я, пытаясь открыть дверь кареты.
— Можно сказать и так, — произнес спокойный голос наместника.
Я высунулась в окно почти по пояс, видя, как исчезает роскошный дворец, сверкающий нарядными огнями.
— Кот! — крикнула я, видя, как за ним бежит кот и тащит сумку. — Кота забыли!
Я мельком взглянула на непроницаемое лицо наместника.
— Ну вы как хотите, — возмутилась я. — Может, у вас принято друзей бросать! Но у меня нет! Вы, как хотите, но я выйду!
— Гони быстрее! — отдал приказ наместник. Карета понеслась на огромной скорости.
Я рванула вызолоченную ручку, но в этот момент карета резко повернула. Я поняла, что просто вылетаю из кареты на этом крутом повороте.
В последний момент, я почувствовала, как меня силой втаскивают в карету, резко закрывая дверь.
Сердце еще колотилось от того опасного маневра. Я все еще не могла поверить, как так получилось. Но больше всего я не могла поверить в то, что меня сейчас обнимают, прижимая к себе, и держат запястья моих рук, словно в наручниках.
— Вот так, значит, вы поступаете с друзьями, — прошептала я, все еще отходя от пережитого. Не каждый день пытаешься в жизни повторить то, что видела на экране с надписью: «Не пытайтесь повторить в реальной жизни!».
— А как же кот?! — задохнулась я, снова пытаясь дернуться. Меня еще сильнее прижимая к себе.
— Кот знает адрес. Если что, я пришлю ему письмо, — послышался усмешка.
Внезапно карета остановилась.
— Прошу, — послышался голос, когда я попыталась выйти сама с другой стороны. Но дверь была закрыта. И я с досадой скрестила руки на груди, протестуя против произвола.
— Ах, я забыл! — послышался голос, когда я пыталась на всякий случай еще раз проверить, а точно ли не открывается вторая дверь кареты?
— А! — пискнула я, чувствуя, как меня сгребают в охапку вместе с платьем и выносят
— Зачем вы все это делаете? — прошептала я, глядя на кучера. Тот смотрел на нас таким взглядом, словно в будущем выделит целую страницу посмертных мемуаров.
Меня несли в сторону дома. «Схватил и не церемонясь отнес в свою пещеру!», — пронеслось в голове. Я вспомнила передачу про «Особенности конфетно-букетный период первобытных людей». Дубиночно-мамонтовный период обычно не растягивался.
— Я вам нравлюсь, — послышался вопрос.
— Откуда вы знаете? Вот в данный момент вы меня пугаете! — возмутилась я, чувствуя себя букетом цветов. Правда, вместо букета торчали две грязные ноги. Зато пышные многослойные юбки действительно напоминали целлофанчик и бумагу.
— Я не первое столетие знаком с людьми, — послышался ответ. — Значит, нравлюсь. Вы меня плохо знаете.
Дверь открылась, чтобы тут же закрыться.
Меня молча несли по знакомой лестнице куда-то наверх. Дверь кабинета, в который я однажды уже вошла с письмом для маркиза, открылась, а меня погрузили в кресло.
— И как это называется? — удивилась я.
— Это называется, я вас ненавижу, — послышался голос, в котором отчетливо прозвучала улыбка. — Настолько, что я не могу работать. И все по вашей вине.
— По моей? — удивилась я, пряча, как неправильный страус ноги под кресло. Интересно, как там кот?
— А по чьей же? — послышался удивленный голос. — Я что ли бегаю по вашему сараю в одном полотенце? Я что ли тайком пробираюсь в чужие постели?
— Извините, но вы сами вынудили меня! — заметила я. — Вы могли бы согласиться прочитать это письмо сразу! И тогда…
— Просто помолчи, пожалуйста, — послышался голос. На меня смотрели так, словно не решались что-то сказать.
— А откуда вы знаете, что мы живем в сарае? — спросила я.
— И правда, откуда? — послышался голос. — Подойди сюда.
Я шагнула на мягкий ковер, слегка прихрамывая. Перед моими глазами отогнули штору. В ночной темноте отчетливо вырисовывался сарайчик. И не только сарайчик, но и его окрестности. Я вздохнула.
— Вы за нами подсматривали? — удивилась я, глядя на руку с дорогим перстнем, которая держала занавеску. — Как вам не стыдно!
— Стыдно? — послышался голос в моих волосах. — Вы мне говорите о стыде? Та, которая в коротком полотенце бегает по моему дому и прячется в моей постели… Да как вы смеете?
Я замерла, чувствуя, что он стоит за спиной. Я даже чувствовала дыхание в своих волосах. Оно было близко — близко, словно он наклонился. Я бросила взгляд на его руку, которая осторожно легла мне на талию.
— Верни мне мой покой, — послышался голос, а рука сжала мою талию. — Я требую его назад. Я так хочу, чтобы ты снова исчезла, словно тебя никогда не было в моей жизни. Я бы многое отдал, чтобы никогда в жизни тебя не видеть… Чтобы в тот день дверь не открылась, чтобы не разбилась та ваза… Верни мне мой покой обратно! Посмотри на меня своими бесстыжими и прекрасными глазами…