Попаданка из семьи Русалковых
Шрифт:
— Разве не четыре?
Ринс бросил на меня насмешливый взгляд:
— Все-то ты знаешь, Визифлюндия. Да не все.
И не стал ничего объяснять. Они с Линсом обсудили, можно ли было использовать против дикого дерева отравленные стрелы. Этот яд действовал, если стрела оставалась в ране некоторое время. Однако король Лиринса запретил использование таких стрел.
Солнце постепенно скатывалось по небу и уже не жгло так, как днем. Лес за рекой темнел все больше и выглядел совсем недружелюбно. К тому же, где-то там притаилось дикое дерево.
Снова в путь
Идти в лес на ночь глядя никто не хотел. К тому же конь Ринса куда-то запропастился. Он ускакал еще в лесочке, когда дикое дерево схватило принца. И до сих пор не нашелся. Хотя и Ринс, и Линс звали его. Блондин, к тому же, ездил искать его на своем коне. И привез немного дров. Здесь, на голом каменистом берегу, не было даже чахлого кустика.
Линс развел костер и приготовил ужин. На мое предложение помочь он только хмуро что-то буркнул.
— Кто же доверит ведьме варить ужин, — захохотал Ринс.
Мы должны были переправиться через речку до рассвета. Но ночью это было делать опасно. А утреннее солнце ведьма терпеть не могла. Поэтому предстояло немного отдохнуть, а потом выдвинуться вдоль берега. Линс хотел найти переправу — там, где река разливалась широко-широко. И не была такой бурной.
Мы поужинали. Ринс сразу завалился спать. Линс ворошил веткой пылающие угли и бубнил себе под нос:
— Ведьма, ведьма..
Я вздохнула. Костер догорал, но все еще бросал свои отблески на Линса. Его светлые волосы золотились, глаза казались темными и бездонными. Мои руки все еще помнили его сильное тело.
И я уже не была уверена, что хочу, чтобы он считал меня ведьмой. Но Линс верен наследному принцу. И если тому я буду больше не нужна, он вернет меня во дворец. Ведь все считают, что я стащила ожерелье сводной сестры принца. Вздохнула и легла спать.
Ночью мы выдвинулись в путь. Конь Ринса так и не вернулся.
— Ну что ж, — сказал принц и широко улыбнулся мне. — Надеюсь, твоя лошадка выдержит.
Я ничего не поняла. Пока Ринс не вскочил на коня Линса и не улыбнулся еще шире:
— Иди ко мне, Визифлюндия!
Мне предстояло ехать с принцем. А блондину — на моей лошаденке. Ринс сразу обхватил меня за талию и прижал к себе.
— Теперь путь будет приятнее, — горячо прошептал он мне в самое ухо, касаясь его губами.
Река едва отражала свет звезд и казалась почти черной. Лес на другом берегу был темен и так мрачен, что становилось не по себе. Конь Линса скакал все также бодро. Рука принца то съезжала ниже, то взбиралась выше — приходилось следить за этим. Ринс часто наклонялся и что-нибудь шептал: о реке, о диком дереве, о темной ночи. Моя лошаденка плелась позади, явно удивленная весом нового седока. Однако надо было торопится — небо светлело, дело шло к рассвету. А укрыться — точнее, укрыть ведьму — на пустынном берегу было негде. И принц пустил коня рысью. Линс отстал.
— Переправимся и подождем его в лесу, — принц почти впечатал свои губы в мою ухо.
Мы подъехали к переправе. Река стала широкой и не такой глубокой. Она уже не бурлила, не шумела — несла воды тихо и величаво. Небо все больше светлело. И стало чуть розоветь. Блондина едва было видно вдали.
— Разве мы не дождемся Линса? — попросила я. — В лесу может быть опасно.
Рука принца тут же сильно сжала мою талию. Ринс почти впечатал меня в свое тело.
— Неужели? — голос его зазвучал почти угрожающе, а губы уже не касались моей кожи. — Значит я, по твоему, не способен защитить ни себя, ни тебя, Визифлюндия? Думаю, Линса пора отправить домой.
— Я не это хотела сказать, Ваше Высочество, — не хватало еще настроить его против блондина. — Просто вы — наследный принц. И вас нужно беречь.
— Неужели? — но на этот раз Ринс улыбнулся. — И давно ли Визифлюндию волнует жизнь принца?
Он заставил меня развернуться и посмотреть на него. Карие глаза вопросительно смотрели на меня. Руки не лежали спокойно на моем теле.
— Со времен молодильного озера, — вздохнула я, — меня стали волновать молодые сильные мужчины.
Принц довольно улыбнулся:
— Я так и знал!
И погнал коня в реку. Вода доставала рослому животному почти по самое брюхо. На середине реки даже выше. Ринс усиленно держал меня и призывал не бояться. Вообще-то я никогда воды не боялась.
Мы выбрались на берег. Ну как, берег — на самом деле над самой рекой возвышался лес. Конь вышел из воды и сразу попал в заросли. Они так тесно сплелись, что ехать верхом было уже невозможно. Пришлось спешиться. Ринс повел коня под уздцы. Я оглянулась — Линс еще даже не переправлялся. Да его и на берегу видно не было. Но в этот раз я не решилась сказать об этом принцу.
Темный лес
Рассвет разгорался на небе. Первые солнечные лучи брызнули на пустырь. Но лес чем дальше, тем становился все мрачнее и мрачнее.
— Хорошо здесь, правда? — оглянулся Ринс.
И спросил на полном серьезе. Ведь ведьме нравятся такие сырые и темные места. Когда среди переплетенных ветвей показалась небольшая открытая полянка, Ринс остановился. Он привязал коня. Потом подошел ко мне и вдруг крепко-крепко прижал к себе.
— У вас уговор с Линсом! — охнула я.
— Я ему не расскажу, — пообещал Ринс и поцеловал меня в губы.
Прижал к стволу ближайшего дерева и стал шарить под одеждой.
— Дерево! Оно зашевелилось! — снова охнула.
Ринс разом отскочил, схватил меня и спрятал за своей спиной. Он выхватил меч и вонзил в ствол дерева. Дерево не шелохнулось. Принц, для верности, ударил несчастное дерево еще раз. Потом оглянулся и недобро посмотрел на меня.
— Шевелилось, говоришь, — прошипел он.
Я усиленно покивала головой.