Попаданка из семьи Русалковых
Шрифт:
— Ты не ведьма? — спросил он.
— Ведьма! — тут же выпалила я.
— Ты говорила, что тебя подменили, — напомнил блондин. — В озере.
— После озера многое изменилось, — согласилась с ним.
— Тьянсы должны были растерзать тебя, — Линс задумчиво рассматривал мои волосы, лицо, фигуру. — Или тебе пришлось бы применить магию. Ты не применила.
— Это все озеро, — пожала я плечами.
— Ты не сунула свой нос в письмо, — продолжил он и остановился взглядом на моем лице. — Ведьма всегда лезла не в свое дело.
Значит, письмо было все-таки от принцессы Рики. Я выдохнула.
— Молодость, — кивнула. — Больше такое не интересно.
Линс все еще рассматривал меня.
— Я всегда ненавидел тебя до глубины души, — все также задумчиво, словно самому себе, сказал он.
Я уставилась на блондина. Мы смотрели друг другу в глаза. В голубых глазах Линса больше не было ледяного пламени. Он были похожи на озеро.
— А теперь?
Мы смотрели в глаза друг другу.
— О чем вы там болтаете? — ревниво спросил принц и припустил коня к нам.
Линс чуть вздрогнул и словно очнулся.
— Мои тьянсы не тронули ее, — сухо ответил он.
— Да? — поднял брови Ринс. — Я не удивлен. И звери чуют красоту. А раньше и мне ее хотелось прибить.
И он широко улыбнулся.
Сок дикого дерева
В этот раз мы должны были добыть сок дикого дерева. Звучало не очень. И было опасно — я вычитала это в книге ведьмы. Но для начала самым главным было вообще найти это дерево. Выглядело оно также, как и любое дерево. И любило маскироваться в самых густых лесах. И могло простоять так долго. Однако умело бегать. Прыгать. И хватать своими ветками. Но самым опасным было не это — самым опасным был как раз сок дикого дерева.
Однако до леса было еще далеко. Небо на горизонте посветлело, потом порозовело. Рассветы здесь были очень красивыми, и я не могла отвести взгляд от этой яркой полосы неба.
— Скоро заедем в тень, — покосился на меня Ринс.
Вероятно, принц решил позавтракать. Радость жизни била в нем ключом. Он выглядел усталым — наверное, не выспался — но довольным. Линс по-прежнему был молчалив. И снова внимательно наблюдал за мной. Мелькнула мысль, что ведьма не любила рассветы — и я отвела взгляд.
Мы заехали в небольшой лесок. Кое-где его пронизывал свет, где-то спустилась тень. Крошечный ручеек спешил куда-то, едва слышно журча. Трава была густо усыпана росой. Было сыро и прохладно.
Линс стал готовить привал. Моя лошадь отчего-то нервничала — не хотела ни есть траву, ни пить из ручья. Она косилась куда-то в лесок и норовила удрать. За это время мы познакомились — звали ее Коротконожка — но не подружились.
— Привяжи ее покрепче, Линс, — посоветовал принц, кивая на лошадь и падая на расстеленный блондином плащ.
Ринс лег, смотря в небо и пожевывая соломинку. А мне было не по себе. Лесок был небольшой, деревья стояли свободно и спрятаться здесь было сложно. И все же лошадь нервничала. Линс стал готовить завтрак, а я пошла пройтись по лесу. Шла, всматриваясь в росистую траву. Но вся она была рослой и непримятой, здесь явно никто не ходил этим утром. На ветвях тоже никого не было.
— Скучно! — заявил принц и достал что-то из поклажи.
Это было что-то вроде губной гармошки. Я улыбнулась, потому что любила музыку. Очень. Я прислонилась спиной к первому попавшемуся дереву, подняла голову к небу и стала слушать.
Звуки прорезали тишину и согнали улыбку с моего лица. Мне сразу вспомнилось, где я этот ужас уже слышала. На балу. Слуха у Ринса не было. Совсем. Он выуживал из своего инструмента такое звучание, что хотелось провалиться сквозь землю. А уж когда наследный принц запел.. Я повернулась лицом к дереву, уперлась в него лбом и стала бить кулаками по стволу. Чтобы хоть как-то заглушить это. Колотила я изо всех сил.
Внезапно что-то ударило меня по голове, и довольно сильно. Я задрала голову — ничего, быстро огляделась — никого. Постояла еще немного, прислушиваясь и приглядываясь, но все было тихо.
Мы позавтракали. Еду Ринс любил больше, чем пение, к счастью. Но когда после завтрака он снова взялся за этот инструмент, я предложила:
— Может, поедем дальше? Пока утро и свежо.
Линс и Ринс разом глянули на меня. Принц едва не выронил музыкальный инструмент.
— Ээ, ты хочешь ехать прямо сейчас, Визифлюндия? — недоверчиво переспросил принц.
— Да, лучше сейчас, — ответила я и покосилась на почти-губную-гармошку.
— Значит, тьянсы не тронули ее, говоришь? — спросил принц у блондина, не сводя глаз с меня.
И я поняла. Ведьма ненавидела утро. Терпеть его не могла. И только из-за нее они прятались до полудня в тени.
— Ваше Высочество, — пришлось натянуть улыбку. — Чтобы не слышать этой музыки, я готова ехать под палящим утренним солнцем.
Брови Ринса полезли на лоб. Так высоко, как я никогда прежде не видела.
— Ведьма не любит музыку, — объяснил ему Линс.
— Да? — принц бросил на него взгляд. — Тогда ясно.
Он покрутил в руках почти-губную-гармошку и с сожалением спрятал обратно в свой мешок. А Линс глянул на меня..почти с благодарностью.
И мы остались в лесочке. Пока прохладное утро обещало легкую дорогу. Ринс помаялся от скуки и уснул. Линс бодрствовал.
— Во дворце все знают, что наследный принц талантлив в музыке, — сказал Линс. — И в пении.
Так значит, он хотел порадовать нас. Я посмотрела на принца — Ринс сладко спал. Так сладко, что меня тоже потянуло в сон. И я уснула.
Проснулась оттого, что вкусно пахло едой. Это Линс приготовил горячий обед. Был уже полдень, и солнце припекало даже в лесочке. Мы поели, умылись в теплом ручье и отправились в путь.