Попаданка по вызову или трофей для Альфы
Шрифт:
— Алло? Златочка это ты?
— Привет мам, — ответила, сдерживая подступившие слезы. — Как дела?
— Да всё хорошо у нас, не переживай, — проговорила мама наигранно весело. — Как ты сама? Как работа, может, в гости к нам приедешь?
Конечно я не стала расстраивать её по поводу потерянной работы, сказав, что постоянно мотаюсь в командировки. Уверила, у меня всё отлично, и я успешно строю карьеру. Мы говорили и говорили, но я никак не могла заставить себя перейти к главному. Как задать этот вопрос? Задумавшись, не сразу поняла, что мама тоже замолчала, словно чувствуя мою нервозность.
— Златочка, у тебя что-то случилось? — наконец проговорила она дрогнувшим голосом.
Тяжело вздохнув, я всё же решилась.
— Мам, скажи, я вам родная?
Последовала тишина, а потом она расплакалась, словно я обвинила её в чем-то ужасном.
— Прости дочка, я не хотела тебе говорить об этом вот так, да вообще не хотела говорить. Разве это так важно, кто тебя родил? Главное — мы с отцом вырастили тебя и дали всё что могли.
— Мамочка успокойся, — проговорила я, пытаясь придать голосу уверенность. — Я ни в чем тебя не обвиняю, поверь, эта информация не изменит мое отношение к вам. Просто формальность вот и всё.
28 глава
Мама долго молчала, собираясь с духом. Моё напряжение росло с её молчанием. Что же она скрывает, почему так боится сказать мне правду? Неужели всё настолько плохо?
— Хорошо, я понимаю, каждый ребенок желает знать свои корни, — ответила она наконец всхлипывая. — Но вряд ли я смогу помочь тебе отыскать родителей, потому как и сама не знаю кто они.
Я забрала тебя прямо из роддома. В тот день у меня начались схватки, отец привез в больницу и меня положили в палату, с еще одной женщиной. Она тоже мучилась в потугах, рычала, металась по палате, словно раненый зверь. Рядом с ней мне было страшно, казалось, одно неверное движение, и она набросится на меня и разорвет. Выйдя в коридор, я попыталась уговорить врачей перевести меня в другую палату, но мне отказали. Видимо от переживания у меня начались стремительные роды и меня забрали в родовую палату.
Родила прекрасную девочку, вот только прожила она всего десять минут и умерла от порока сердца, так сказали врачи. Я была убита горем, помню, лежала и смотрела в потолок невидящим взглядом, не желая жить дальше после потери дочери. Вдруг по коридору пронесся оглушительный рык зверя, такой пронзительный, что сердце защемило от страха. А потом раздался страшный грохот, завыла сирена, предупреждая об опасности.
В коридоре поднялась суета и паника, женщины кричали, дети плакали. Все бежали на выход, хватая малышей, только, а я не двигалась, решив, что умру вслед за дочкой. Едкий дым быстро заполнял коридор и уже пробирался в палату, когда на пороге из ниоткуда появилась красивая женщина в белоснежных одеждах. На руках она держала сверток. Сначала сквозь дым, я подумала, что это врач, но странная внешность, почти прозрачная и спокойствие на лице этой особы, опровергли мои доводы. Подплыв к моей постели, женщина произнесла:
— Теперь это твой ребенок, позаботься о нем и никому не отдавай. Он станет твоим спасением.
Я ошарашенно села на кровати, глядя на женщину с недоверием. Может это сон? Вполне возможно, что я надышалась угарным газом и это всё мои галлюцинации. Протянув руки, приняла ребенка, любуясь красивым личиком младенца. Копия моей дочки, только глазки зеленые. Опомнившись, попыталась вернуть обратно, он же чужой!
— Не бойся, никто не узнает об этом, — проговорила женщина, улыбнувшись и я почему-то поверила, вновь прижимая дитя к себе.
— Это девочка? — спросила сиплым голосом.
— Да и имя ей Златалина, — ответила она гордо, — Придет время, и ты отпустишь её, а пока люби как свою и никому не рассказывай, даже мужу.
Я вновь посмотрела на твое личико и мое сердце забилось сильнее. Поняла, что уже не смогу отдать тебя, даже если объявится родная мать. Женщина исчезла, растворившись в воздухе. Прекратился и вой сирены, в палату вбежали перепуганные медсестры. Они стали открывать окна, проветривая помещение, извиняясь, что забыли обо мне в панике. Никто не обратил внимание на чужого ребенка, которого я держала на руках, словно и не знали о моей недавней потери. При выписке тоже не возникло проблем, все были уверены этот ребенок мой кровный. Да я и сама чувствовала связь с тобой, словно мы единое целое.
Мама замолчала, а я, уставившись в стену, не верила своим ушам. Я приемная…
— А кто была та женщина и, кто моя мать? — спросила охрипшим голосом.
— Не знаю, дочка, это осталось тайной и для меня, — проговорила она грустно.
— Спасибо мам, за всё спасибо! — выговорила сдавленным голосом, от переполнявших меня чувств. — За меня не бойся, я в порядке. Берегите себя, надеюсь скоро увидимся.
Отключила телефон не в силах продолжать разговор. То, что сообщила мама, свидетельствовало о вмешательстве высших сил. Кто еще мог провернуть такое? Теперь вопросов стало больше. Зачем всё это было нужно, и кто настоящая моя мать?
Бранд застал меня в комнате, сидящей на кровати и глупо смотревшей в одну точку. Я словно впала в ступор, совершенно ошарашенная новой информацией. Оборотень подскочил ко мне и встряхнул за плечи.
— Злата ты чего? — спросил испуганно, видя моё состояние.
Я медленно моргнула, выходя из ступора, и перевела взгляд на Бранда.
— Что? — спросила непонимающе.
— Ты смотрела в стену совсем потерянная, что-то случилось? — повторил он вопрос, заботливо поглаживая меня по плечам.
— Случилось… — пробормотала я, а потом разрыдалась как малое дитя, выплескивая все свои переживания на оборотня. Он сел рядом, обняв меня крепко, и позволил выплакаться, слушая сбивчивый рассказ. Когда я немного успокоилась, Бранд вытер мои слезы уголком рубашки.
— Ну всё, успокойся, — проговорил заботливо, — я понимаю ты испугана, но ничего ужасного не произошло. Мама от тебя не отказалась, жизнь твоя не поменялась, ты можешь сама решать, как лучше поступить.
— Да, а как же сущность? Я не человек ты понимаешь это! — простонала так, словно приговор себе зачитала.
— Я тоже не человек, но это мне не мешает жить как все, — проговорил Бранд улыбнувшись.
— Ты изначально об этом знал, — возмутилась замечанию, — а я полжизни прожила ничего не зная.
— И что это меняет Злата? — спросил он осторожно. — Ты не перестала быть собой, просто узнала еще одну новую сторону своей личности.
Он, конечно, был прав, но смириться не так просто, тем более зная, чем мне сулит вторая сторона. Мне нужно было время, принять себя новую и подумать, что с этим делать.