Попаданка под дракона
Шрифт:
– Или я в костюме «Кто здесь?» сама добываю себе костюм кучера. Или вы приносите мне его, - сообщила я, нервно расхаживая по комнате и поглядывая на часы. – Быстренько! Времени мало!
– Я, конечно, распоряжусь по поводу пилы и… - начал посол очень официальным тоном. – Принесите пилу, костюм и дубинку.
Служанка кивнула и убежала за дверь, а я присела в кресло, словно глава сицилийской мафии.
– А что вы собираетесь делать? – спросила Алорина, зябко ежась от утренней прохлады. В окна сквозь шторы уже
– Твоя задача лежать тихо. Как мышка! Поняла? Это все, что от тебя требуется!
– А можно поподробней, - попросил посол, раскладывая бумаги и карты. Он зевнул и потер переносицу.
– Попо-дробней нам всем будет, когда жертва уедет! – произнесла я, видя, как служанка возвращается с пилой и дубинкой. Она несла дубинку на руках, как чайный сервиз.
– Как вы и просили, по чайнику, - заметила служанка, пока я взвешивала на руке дубинку и прикидывала, как буду добывать костюм кучера.
– Изложите весь план! – потребовал посол, торжественно прокашлявшись.
– Хорошо, истинные аристократы, не важно, кто они очень дорожат своей репутацией. А если к его безупречной репутации прилипла голая, потенциально обесчещенная девушка из хорошей семьи, то это позор, - усмехнулась я. – Так вот, по законам нашей страны, если девушка находилась наедине с мужчиной без присутствия нянюшки, маменьки, родственницы или кого-то еще, дольше пяти минут, то она считается обесчещенной. И мужчина обязан на ней жениться, если не хочет, чтобы на его внуков показывали пальцем и закрывали перед ними все приличные двери.
– А почему так долго? – спросил слегка удивленный посол.
Я вздохнула и посмотрела на него с пониманием.
– Я надеялась, что вы спросите, почему так быстро, - съязвила я, беря дубинку и пилу. – Так, а теперь нам нужно незаметно пробраться к его карете.
Гуськом, словно шпионы, мы двигались по коридорам в сторону каретного двора. На улице было темно и сыро, пахло грибами и листьями. Алорина куталась в шаль, с тревогой посматривая на отца.
– Я хотела сказать… - начала она, как вдруг я увидела черную знакомую карету и прижала палец к губам. На козлах храпел и посапывал кучер, укутавшись в черный плащ. Съехавшая треуголка на голове намекала, что он морально готов в любой момент тронуться по приказу.
Но к тому, что собиралась сделать я, он был еще не готов.
– Вы что делаете? – спросил посол, когда я трамбовала их с дочерью в кусты. Ветки захрустели, но кучер не проснулся. Черные холеные лоснящиеся лошади мирно качали головами, изредка прядя ушами.
– Надеваю костюм «Кто здесь?», - усмехнулась я, вручая послу пилу. – Подержите, пожалуйста.
Я в костюме «Че за нах?» или «Дорогая, это ты?», кралась, прячась за деревьями. Карета стояла особняком от других карет, и было видно, что она готова к отъезду в любой момент по приказу.
Кучер сопел, изредка тряся головой, пока лошади презрительно фыркали. "Сосите хвост пожилого зайца!", - пробормотал кучер.
Видимо, дракон почувствовал неладное, и решил слинять из дворца. Ну ничего! Далеко не уедет!
Я поравнялась с дверью кареты, внимательно прислушиваясь. В карете никого не было. Кучер пробурчал что-то про женские груди, фыркнул и снова дал «храпунца».
Несмотря на бессонную ночь, я чувствовала себя огурчиком. Наверное, потому, что завтра меня покрошат в салат!
Размахнувшись, я врезала дубинкой так, что кучер шмякнулся на траву, а перепуганные лошади проснулись и заржали. Карета дернулась, но я поймала вожжи и остановила перепуганных животных.
Ну, что господин - дракон. Один - ноль.Сосите хвост пожилого зайца!
– Отлично, - заметила я, выбрасывая дубинку в кусты. Неподалеку прошелестел желтый листик, падая с дерева в общую кучу осенней листвы.
– Сюда, - полушепотом позвала я, маша рукой послу и его дочери. Ломая кусты, как два пьяных медведя, они вывалились, и направились к нам.
– Так, вы стоите на стреме, - потребовала я шепотом, а сама взяла кучера за подмышки и потащила в сторону кустов.
– Это же преступление, - занервничал посол, осматриваясь по сторонам.
– Преступление будет позже. Это просто разминка, - согласилась я, видя, как треуголка спадает кучеру на грудь.
– Папа, - подергала Алорина отцовский халат. – А он умер?
– Нет, милая, - ласково ответила я, утирая пот со лба и перехватывая обмякшую тушку поудобней. – Он просто уснул неудачно.
Я отвернулась от изумленного посла, расстегнула остатки платья, которые держались на честном и добром слове, потом стала снимать с кучера сапоги, плащ, рубаху и штаны.
– Папа, а что она делает? – спросил голос Алорины, когда я заправляла чужую рубаху в штаны. У меня тут же появился приличный животик.
– Эм… Пытается выдать тебя замуж, моя голубка, - произнес посол таким голосом, словно на его глазах мучили котенка.
Плащ застегнулся на мне, а шляпа села на голову.
– Отлично, - усмехнулась я, ощупывая карманы и находя в них адресочек одного ночного «цветочного магазина», откуда домой женам приносят роскошные букеты.
– Вы его так и оставите? – с тревогой спросила Алорина, глядя на кучера в исподнем.
– Милая, ты еще не замужем, чтобы быть кровожадной, - улыбнулась я, глядя на усы кучера. Я обмазала палец о грязь кареты и нарисовала себе приличные усы.
– Он же замерзнет, - послышался голос Алорины, которая пряталась за отцом.
– Ты права! – согласилась я, натягивая на кучера свое платье. – Теперь он точно не замерзнет, моя дорогая. Потому что ему придется быстро бегать и много прятаться. Так, давай, полезай в карету!