Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

Свадьбина Любовь

Эта магия сильнее настоящего волшебства. Сильнее воли Санаду и решения не посещать подобные места. Магия цирка его практически парализует.

Где-то на фоне Санаду помнит, что вышел в город в надежде выманить Мару и скорее разобраться с этим делом, но… его сердце, кажется, сейчас разорвётся.

Очередной взрыв аплодисментов перекрывает нервный гул, смешивающий все звуки в сознании Санаду в нервное месиво, и Санаду встряхивает головой.

«Какой Бездны?» – думает он.

– Какой Бездны? – через несколько мгновений вторят его губы.

И словно зачарованный, Санаду делает шаг с тротуара на дорогу.

Пересекает

её, невольно, почти подсознательно заставляя всех расступаться. Он ледоколом рассекает шебутную, суетливую толпу. Идёт к мерцающему всеми цветами радуги входу в шатёр. Туда, где расхаживают на ходулях клоуны-зазывалы, где продают сладости и воду, сверкают чешуёй и цветными перьями экзотические, такие ужасные на вид, но безобидные животные, где шарманщик крутит ручку, добавляя к всеобщему шуму пронзительное треньканье. Акробатка в почти неприлично открытом костюме, изгибаясь, заступает дорогу Санаду, улыбается ярко накрашенными губами, но густо обведённые глаза не могут скрыть морщинок, тронувших её некогда юную кожу. Будто играючи женщина подставляет чашку с узорно начертанной ценой за вход.

– Не скупитесь, господин! – бодро произносит она.

И Санаду выгребает из кармана монеты – всё запасённое серебро, даже золото. Монеты сыплются, дополняют шум звоном о металлические стенки. А вторая акробатка уже открывает цветную, сверкающую палетками полу шатра, пропуская Санаду в разноцветное, немного душное пространство циркового шатра.

Туда, куда он не собирался больше заходить, чтобы не бередить воспоминания.

Словно в полузабытьи, Санаду поднимается по скрипучей лестнице на возвышение для задних сидений и падает на ближайшее.

На сцене клоуны гоняются друг за другом и поливают водой из брызгалок. Смеются дети. Цветными бабочками летают под куполом. Там готовятся к представлению акробаты и канатоходцы, а из-за цветастых кулис выглядывает ярко накрашенная женщина.

Клоуны разогревают зрителей к выступлению под куполом: барабанная дробь, вспышки цветных направленных лучей, блеск гибких тел в головокружительных прыжках и полётах, едва уловимые стальные вспышки страховочных нитей, грохот аплодисментов, пьянящий восторг зрителей. И самый восхитительный момент – трюки без страховки.

Затем – выступление дрессированных животных.

Снова клоуны, отвлекающие внимание от уборки реквизита.

Фокусники.

Прощание.

Затем снова клоуны, акробаты, дрессировщики, клоуны, фокусники, прощание.

И вновь цикл повторяется.

За столетия это искусство практически не изменилось: те же образы, те же традиции, те же ощущения. Санаду кажется, что он узнаёт разукрашенных для выступления артистов, хотя это невозможно – они совсем чужие, это другая цирковая семья.

И всё же это до разрыва сердце похоже на…

От наплыва эмоций зрителей и циркачей у Санаду кружится голова. Он… словно пьян, он очарован, он здесь и не здесь. И больше всё же не здесь: он в мире бродячего цирка, в воспоминаниях.

Там, где под яростную барабанную дробь без страховочных нитей и натянутой внизу сетки взмывал под куполом, пьяный от ужаса и восхищения зрителей, в предвкушении бурных оваций.

Что-то вырывает Санаду из сладостного момента. Что-то вынуждает его ощутить себя не парящим в воздухе центром всеобщего заворожённого внимания,

а сидящим на потёртом сидении простым незаметным зрителем. С дрожащими руками. С бешено стучащим сердцем. С пеленой перед глазами.

Главой вампирского кантона.

И не сразу затуманенное сознание понимает, что отвлёк Санаду звонкий смех.

Знакомый смех.

Моргнув несколько раз, он поворачивает голову: по проходу, улыбаясь и сверкая рыжими кудряшками в россыпи блестяшек, идёт Клео.

Она улыбается Фидису.

Рядом трутся и два других демона-студента.

И Ника под ручку с Валарионом.

Вся команда рыжих, в том числе крашеный.

Фидис галантно поддерживает свернувшую к сидениям Клео. Именно прикосновение его пальцев к локтю Клео окончательно выбивает Санаду из оцепенения.

Он вдруг понимает, что зол.

Глава 11

Честно говоря, я до последнего сомневалась, стоит ли принимать предложение Ники прогуляться с ней и ребятами. И до сих пор не понимаю, зачем она меня зазвала: вроде бы парней она не смущается, но, возможно, присутствие ещё одной девушки требуют правила приличия.

В любом случае результат мне нравится: приятно посмотреть на оживлённый город, проверить состояние банковского счёта и убедиться в выполнении Танарэсом своей части сделки – можно даже почти простить ему попытку меня подставить. Здорово пробежаться по торговым рядам с осознанием, что можешь позволить себе покупки. Пожалуй, печалит только необходимость врать: Нике свой визит в банк я объясняю заведением счёта для получения оклада. Секретарского.

Отдельно радуют демоны: рога они втягивают и ведут себя на удивление прилично. То ли отсутствие рогов сказывается положительно на их мировосприятии, то ли побег из Академии заставляет крепче держать себя в узде: им ещё три месяца нельзя покидать её стены, но они нашли тайный ход в стене и не удержались от соблазна.

Они даже к нашей с Никой прогулке по базару относятся почти спокойно, так, ворчат лишь чуть и сами с удовольствием глазеют на товары незнакомого им мира.

А предпоследним пунктом нашей развлекательной программы выходного дня становится посещение бродячего цирка. Я подобные цирки только в фильмах видела, безумно интересно влиться в толпу отдыхающих, посмотреть на артистов, на животных в клетках. Запахи, звуки, яркость красок одуряют, но одуряют приятно: я словно попадаю в совершенно иной, куда более сказочный мир.

Да-да, раскинувшийся на площади цирк выглядит волшебнее чопорного, похожего на декорации к историческому фильму Эёрана.

Ника чуть не визжит от восторга, Валарион рад её эмоциям, а удивительно мирно настроенные демоны состязаются за право за мной поухаживать, и я позволяю им заигрывать со мной по очереди, чтобы чудесная прогулка не завершилась боданием, иначе у нас не просто выходной закончится – влетит всем. Им – за побег, остальным – за соучастие.

Пока удача нам благоволит. Мы дожидаемся начала очередного представления и заходим под сень цветастого купола. Фидис традиционно галантен, и я смеюсь над его шутками, хотя понимаю, что Раштару с Бришем это не нравится. Но кто виноват, что из них только у Фидиса есть чувство юмора?