Попаданка в семье драконов
Шрифт:
– Оно опять здесь…
От едких дымов эльфы прикрываются расшитыми рукавами. Малышей берут на руки мужчины.
Позади остаётся ещё один машинный зал. На минуту дорогу нам перекрывают низкорослые големы, несущие из лаборатории в лабораторию ящики с перегонными кубами.
В одну из дверей худощавый мужчина протискивает раструб, почти касается моей руки и смотрит на стрелку индикатора в его основании. Улыбается.
Надо взять себе на заметку: лучше одной здесь не ходить, а то поймают и растащат на образцы для
Ещё пара поворотов – и мы наконец переходим в коридор перед палатами. На всякий случай вырываюсь вперёд и сама открываю дверь.
Полулежащий на подушках Валарион пунцовый до кончиков ушей. Стоящая в изножье Ника, нервно теребя серёжку в ухе, смотрит в угол на свернувший листья дубок.
Мама Валариона, застывшая в изголовье, очень внимательно рассматривает перстни с изумрудами на своих сцепленных пальцах.
Желание Сейрана немедленно войти ощущается физически, хотя он тактично меня не касается.
– Вот видите, всё в порядке, – я решительно шагаю в палату, а следом за мной – вся толпа эльфов. – А мы узнали, что с Валарионом.
Сверкая нарядами, эльфы отступают к стенам, пряча за собой самых маленьких.
У Ники щёки розовеют, но вампирская бледность берёт своё. Она смотрит на меня с таким же вниманием, как мама Валариона на своего мужа. И только Валариону, кажется, нет никакого дела до его диагнозов.
– Позвольте попрощаться, – я жестом предлагаю Нике выходить, и она так спешит, что наступает на подол платья. В этот момент трёхлетняя малышка вновь протискивается между взрослыми, но её затягивают назад. Нервно усмехнувшись, Ника подхватывает тяжёлую ткань с серебряными узорами и опрометью выскакивает из палаты. Я же прощаюсь: – Всего хорошего, до новых встреч. Валарион, рада, что ты очнулся. Поправляйся.
Выпалив это до неприличия стремительно, выскакиваю из палаты следом за Никой. В ожидании она заламывает пальцы. В тёмных глазах от нетерпения посверкивает магия, и едва дверь закрывается, Ника шепчет:
– Что сказал принц Линарэн? Валя… он… в порядке?
– Его жизни ничто не угрожает, – я подхватываю её под руку и тяну прочь. – Но его… магия у него теперь другая, не эльфийская.
– Как это? – Ника удивлена, но не сбавляет шага и не впадает в ужас, как этой случилось с наместником Сейраном.
– Инфицирование источника изменило суть его магии, теперь она другая. Как у Эзалона.
– Как у… демона? – на этот раз Ника останавливается. – Эзалон ведь демон? Так я поняла из разговоров при подготовке к штурму дворца.
– Да.
Ника нервно смеётся. Качает головой и потирает лоб:
– Валя-Валя. – Хмыкнув, снова качает головой. – Он ведь говорил, что у него всё всегда получается странно, и даже чувства ко мне в череде его жизненных ситуаций выглядят вполне естественно. Но магия демонов…
Она вновь усмехается, и я понимаю, что это нервное. Похоже, тревоги последних дней сильно по ней ударили. Поглаживая её по дрожащему плечу, тихо спрашиваю:
– Ты с ним поговорила? А его мама, она поняла о вас, да? Как отреагировала?
– О… мне кажется, она всё поняла, – шепчет Ника, рассеивая вокруг дымку вампирской магии.
– Но вы не объяснялись?
– При ней? – Ника округляет глаза, а на щеках вновь расцветает блеклый румянец. – Но… это же так…
– Да, при родителях… – вздыхаю, – неловко такие разговоры вести. И что вы делали всё это время? Просто молчали?
– Нет, мы обменялись вежливыми репликами… – Уголки губ Ники приподнимаются вверх. – И некоторыми мыслями.
Я так быстро привыкла к общению с Ареном через метки и даже без них, что не сразу понимаю смысл её слов.
– Вы общаетесь ментально?
– Насколько это возможно с нементалистом, – Ника подхватывает меня под руку и тянет в сторону выхода из лабораторий. С радостью поддерживаю её желание скорее уйти отсюда, хотя теперь от навязчивых исследователей меня защищает шагающая впереди Пушинка.
– Ника, получается, ты можешь обмениваться с ним мыслями?
– Пока он не защищён и согласен – это даже не запрещено. Конечно, чёткость диалога у него не как у менталиста, мысли порой не оформлены, но его эмоции, – почти сладострастно стонет Ника, поднимая взгляд к потолку. – Его эмоции такие яркие, чистые, искренние, я словно искупалась в сиянии солнца и взлетела на крыльях. Это как перерождение, как… это не описать никакими словами!
Помнится, я уже слышала о менталисте, лезущем в голову своей невесте – Заранее. Но у драконицы его вмешательство вызывало только ужас. Хотя менталистам, возможно, действительно приятно ощущать эмоции партнёра.
– А Валарион не против такого… э… такой близости?
– Нет, ему нравится делиться эмоциями. Жалеет, что он не менталист.
Пушинка, а за ней и мы, останавливается пропустить проходящего через перекрёстный коридор золотистого от магии голема с бочкой. После него остаётся запах машинного масла.
– И, конечно, Валя в любой момент может воспользоваться защитными амулетами, но пока решил тренироваться, чтобы более осознанно обмениваться мыслями.
Учитывая вражду их народов, решение вполне разумное.
– Значит, вы большую часть времени обменивались эмоциями? – уточняю я.
– Да. Хотя разумнее было общаться с его мамой, попытаться ей понравиться. Но я так обрадовалась, что об этом просто не подумала.
Это и определяет искренность твоих чувств…
– Родители Валариона сейчас живут здесь, у тебя будет возможность с ними встретиться… Кстати, а ты знала, что они поселились во дворце?
– Знала, – Ника нервно теребит серебряную вышивку на лифе. – Но, понимаешь…
Я остро ощущаю её смущение и недовольство собой.