Попаданка в семье драконов

Свадьбина Любовь

Выдохнув дым и втянув в себя почти всё золото магии, император засовывается обратно и захлопывает створки так, что звенят стёкла.

Заметив нас, грозно щурится. Ника, сделав торопливый реверанс, прячется за меня.

Магия императора, затрепетав, вытягивается в сторону, растекается потоком, и в коридор по этой дорожке, разливая вокруг золотое сияние, мерцая драгоценными камнями в серьгах и высокой причёске, выступает Ланабет. Она улыбается:

– Не злись, у молодого человека чудесный голос и отличный слух, а единственная женщина, которую ты можешь считать

своей, – ласковые интонации её голоса приобретают угрожающие оттенки, – это я. Не следует остальным мешать находить свои вторые половинки. – Ланабет подходит вплотную к императору, скользит тонкими пальчиками по золотому шитью на груди. – Ведь правда?

– Правда. Но дворец – моя территория.

– Не надо мешать подданным обретать семейное счастье, – вкрадчиво напоминает Ланабет. – Даже на своей территории. Только убедись в серьёзности его намерений, а так – пусть поёт.

Хах, кажется, Геринх попал. Но сам виноват: нечего под носом у драконищ устраивать любовные игры.

Магия Ланабет золотистым дымком растекается по коридору, добирается и до нас с Никой.

– Валерия, Никалаэда, – Ланабет разворачивается к нам, безошибочно чётко располагая голову так, чтобы создавался эффект, будто она нас видит. – Что-нибудь случилось?

– Н-нет, – невольно пожимаю плечами. – Я провожала Нику в её комнату, а тут… такое представление.

Император гневно фыркает. Ланабет накрывает ладонью его предплечье, и император вздёргивает подбородок вверх.

– А серьёзность намерений я проверю.

Всё, Геринх точно попал.

– Только не сейчас, пожалуйста, – Ланабет подхватывает его под руку. – Валерия, Марджемир искал тебя. Сейчас он в оранжевой столовой, я обещала через Арена передать его просьбу о встрече, но раз мы столкнулись…

Оглядываюсь на Нику, она улыбается:

– Иди, конечно. До комнаты я сама доберусь.

– Ты уверена, что не хочешь… поговорить?

– Валя… – она бросает короткий взгляд на императорскую чету и поправляется. – Валарион очнулся, этого достаточно, чтобы меня успокоить. Прямо сейчас поддержка не требуется.

– Но если что – зови, – похлопываю её по руке.

– Конечно. – Ника вновь склоняется в реверансе перед императором и, отступив на несколько шагов, разворачивается и направляется в сторону гостевого крыла.

В свете солнца серебряная вышивка на её платье кажется золотой, а в тени – серебристым морозным узором.

Она скрывается из вида, а Ланабет с императором так и стоят на месте, ждут меня. И правильно делают: не представляю, где находится оранжевая столовая.

– Я что, кажусь старым и немощным? – внезапно спрашивает император.

Вопрос вводит меня в ступор.

– Ты дракон в самом расцвете лет, – елейно уверяет Ланабет и взмахивает рукой. – Валерия, идём с нами, мы тоже направляемся в оранжевую столовую.

– Если я дракон в самом расцвете лет, почему под окнами моего дома какой-то оборотень песни распевает? – ворчит император. – Он что, совсем страх потерял?

– Уверена, Геринх не хотел вас обидеть, – придержав бархатный подол, быстро подхожу к ним. – Он просто при

виде симпатичных девушек немного теряет голову.

– Он должен был сначала спросить моего разрешения!

– Геринх просто не хотел вас отвлекать от важных государственных дел.

– Пф! – император нервно передёргивает плечами. Тут же, будто извиняясь, поглаживает руку Ланабет на своём предплечье и направляется в соседний коридор. – Нет, ну до чего наглая молодёжь нынче пошла! Во времена моей юности офицеры ИСБ себе таких вольностей, как песнопения в императорском саду, не позволяли.

– Он из лучших побуждений, – я шагаю рядом с ними. – И у него не было иного выбора: понравившаяся ему девушка живёт здесь.

– В тюрьме от таких побуждений лечат.

От неожиданности отпускаю подол и останавливаюсь. Император серьёзно? Он что, действительно за эту серенаду посадит Геринха в тюрьму?

Но ведь не просто так здесь драконов боятся, нрав у них крутой.

– Не надо, пожалуйста, – молитвенно складываю ладони, и жемчужины на рукавах с тихим щелчком смыкаются на запястьях. – Геринх ещё молод, поэтому немного… э… импульсивен, он просто не подумал, что вас может оскорбить… – припомнив манеру Дегона считать студентов частью своих сокровищ, бодро выдаю: – Он не думал, что вас может оскорбить его искреннее восхищение девушкой, находящейся под вашим присмотром.

Император задирает бровь. Кажется, он к своим сокровищам обитателей дворца не относит.

Как же его отговорить от наказания Геринха?

По губам Ланабет проскальзывает улыбка. Над ладонью вспыхивают искорки магии, сливаются и перемещаются, выстраиваясь в надпись: «Не переживай, я всё улажу».

Как легко и естественно она это сделала. Если подумать, это отличный способ общения для Видящих без телепатических возможностей. Санаду точно так же мне писал… он ведь давно живёт, помнит времена, когда Видящих было больше, вот и знает о таком варианте.

– Простите, что так эмоционально реагирую, – опускаю сцепленные руки на живот и слегка улыбаюсь. – Просто Геринх действительно хороший парень, хотя и не учится на ошибках. И он спас мне жизнь.

Тяжко вздохнув, император направляется дальше. Я молча иду следом. Если Ланабет обещала, о Геринхе можно не волноваться.

Мысленно тянусь к Арену, но от него будто отталкивает резко-болезненной мыслью: «не сейчас!»

Оборачиваюсь, но в окне в конце коридора видно только часть нашей с Ареном круглой красно-чёрной башни, а чёрно-белая квадратная башня Элоранарра не видна совсем.

Что же там происходит?

Бежать проверять, всё ли в порядке, или довериться Арену?

– Валерия, что-то случилось? – мою остановку замечает Ланабет, а не император.

– Нет, – я всё же решаю довериться Арену, но к ощущениям прислушиваюсь, чтобы не пропустить, если вдруг ему станет плохо.

Пока единственное, что тревожит меня – стук моих каблуков. Ланабет, как и остальные Аранские, ходит бесшумно. Шелестят наши платья, то и дело раздражённо пофыркивает император. Похоже, он и впрямь сильно возмущён поступком Геринха.