Попаданка. Дочь чокнутого гения

– Па, я дома!

Дверь со скрипом захлопнулась за спиной. Хотя удивляться тут нечему, в этом доме скрипит буквально всё – створки шкафа, полы, стены, и даже крыша, когда ветер за окном набирает обороты. Мне порой казалось, что это чудо-строение попросту рухнет на наши головы, но нет, стоит на месте уже который год.

Папа, естественно, не отозвался.

Тяжело вздохнув, миновала узкий тёмный коридор и оказалась в крохотной, но уютной кухоньке. Стол, электрическая плитка да маленький

Меня всё устраивало. И старый скрипучий дом, и низкие потолки, и бедная обстановка. Главное, что нас никто отсюда не выгонял, и я не боялась, что в ходе очередного папиного «эксперимента» мы зальём соседей или устроим пожар.

В случае потопа крысам, мышам и всяким букашкам наплевать, если на их голову выльют лишних сотню литров; а от пожара я, как могла, обезопасила наше жилище – накупила с десяток огнетушителей и развесила в «лаборатории» на каждом углу, чтобы папа их уж точно нашёл.

Вообще он у меня человек неплохой – умный, добрый, иногда отзывчивый, но уж больно одержим одной идеей. Я бы даже назвала его фанатиком. Он верит, что магия существует. И не только верит, но ещё и пытается найти неоспоримые доказательства этого факта. Так сказать, желая убедить весь мир, что он вовсе не чокнутый.

И потратил на это занятие ни много ни мало двадцать лет.

Когда-то он был профессором в институте, преподавал историю и мучал бедных студентов зачётами и экзаменами. И если старый ректор мирился с отцовскими причудами, то новый спровадил на пенсию, ещё и сумасшедшим окрестил…

С тех пор папа всё свободное время проводил за опытами, а я, молча и с улыбкой, слушала о его открытиях.

К слову сказать, я и сама подозревала у него помутнение рассудка, таскала по врачам, которые в один голос заявляли – здоров! Потом начала водить его по бабкам и разного рода экстрасенсам; так они на первом же приёме, после слёзных просьб отца дать координаты «настоящих магов», выпроваживали нас за дверь и просили больше не приходить.

Потом мы сменили городскую квартиру на дачный домик, что достался нам от бабушки, и зажили спокойно. Соседей нет, нервировать некого. Да что там, в этой богом забытой деревеньке и людей-то можно пересчитать по пальцам одной руки. Вот она, прелесть бытия!

На учёбу я каталась на автобусе, благо рейсов достаточно – успевала и на лекции, и посетить библиотеку, и пробежаться по магазинам.

Отец обнаружился в «лаборатории», некогда гостевом зале, как его с гордостью величала бабуля. Он сгорбился у стола и что-то неразборчиво бубнил себе под нос.

Всё пространство, включая многочисленные полки, стулья и даже пол, было завалено книгами, старинными свитками, тетрадями с записями и рисунками пентаграмм.

– Привет, – произнесла тихо, когда на скрип досок под моими ногами папа никак не отреагировал.

Он промолчал. Лишь махнул рукой, чтобы не мешала.

Что ж, и это тоже привычно.

Взяла бумаги со стула, сложила их аккуратно и опустилась на мягкое сиденье.

Порой мне начинало казаться, что если бы я не жужжала назойливой мухой, то отец вовсе бы не ел, не пил и не спал. Только бы и сидел над своим открытием, которое «вот-вот, буквально на днях должно произойти». Эту фразу я слышала столько раз, что попросту сбилась со счёта; число точно перевалило за пару миллионов.

– Вот! – громко крикнул он, отчего я подпрыгнула на месте. – Вот она, разгадка, ещё чуть-чуть и…

Тяжело вздохнула и усмехнулась, изобразив что-то вроде заинтересованности.

– Лиза, ты видишь это? Видишь? – под моим носом оказался огрызок некогда белого листа, на котором в хаотичном порядке расположились латинские буквы и какие-то закорючки.

Что именно я там должна была увидеть, а главное, понять – не знаю. Но покорно кивнула и улыбнулась.

– Угу. Пойдём есть?

Отец не обижался на моё равнодушие, его энтузиазма с лихвой хватало на двоих.

– Конечно! Я голоден, как волк!

Ещё бы – на дворе вечер, а он не завтракал и не обедал. Уверена, у него маковой росинки во рту не было.

Пока я накрывала на стол, папа расхаживал из стороны в сторону, оживлённо рассказывая о своей последней работе:

– Знаешь, а я ведь уже отчаялся. Решил, что ошибся, но последнее приобретение убедило меня в обратном.

Приобретение… Все эти дневники чародеев, книги колдовства и ворожбы, записки ведьм из далёкого средневековья, как по мне, всего лишь обман. Папа любой магический символ принимает за чистую монету! А ещё тратит на это огромные деньги, так что, приходилось его пенсию и сбережения с подработки хранить в надёжном месте, о котором он не знал, выделяя на «приобретения» строго ограниченную сумму.

– На этот раз мне в руки попали записи некоего Уильяма Байга, который был предсказателем. И знаешь что?

Отец резко остановился, и я чуть не налетела на него с тарелкой супа в руках. Одарила его недовольным взглядом.

– Что?

– Я уверен, он умел перемещаться во времени!

Да, занимательный вывод.

– Не веришь? – скорее всего, по моему лицу стало понятно, что я думаю обо всём этом.

Пришлось замотать головой:

– Нет, что ты! Верю, конечно!

Хотя мы оба знали, что это не так.

– Да-да, – с долей скептицизма проворчал он и тут же воодушевлённо продолжил: – А как иначе объяснить его умение предсказывать будущее?

– Я думаю, здесь всё гораздо проще – шарлатанство.

Ну, в самом деле, какие ещё перемещения во времени? Какие правдоподобные предсказания? Какая магия? Да у нас на рынке любую цыганку тогда можно возвести в ранг великого гуру-волшебника!

Отец хотел возразить, и наверняка начал бы читать мне лекцию о том, что существует множество доказательств этого утверждения, но я потянула его за руку к столу: