Попаданка. Дочь чокнутого гения
Шрифт:
Чувствовала себя как минимум маньяком, который расчленяет жертву. К тому моменту, когда наконечник свалился на траву, с меня градом катился пот, застилая глаза, капая на губы. Осталось совсем немного – вытащить стрелу и засыпать рану порошком.
Последнее делала уже на автомате, но не халтурила. Обработала рану этой ерундой с обеих сторон, и с чистой совестью потеряла сознание.
***
Мыслей не было – ни приятных, ни плохих. Вакуум. Но недолго я блаженствовала. Раненый (и, надеюсь
То есть я его всё-таки не спасла, а угробила?
Не знаю, какие сработали инстинкты – подползла к нему, потому что ноги не держали, и перевернула на спину, стараясь не смотреть на рану. Насмотрелась уже, хватит.
Удалось мне это действо с трудом, но главное ведь результат! После оценила обстановку – губы посинели. Может, они и до этого такими были, не знаю; лицо стало серым, как восковая маска, а на лбу выступила испарина.
И, кажется, он стал бредить, потому что несвязное бормотание не назвать иначе.
Что я должна сделать на этот раз? Опять какой-то чудо-порошок искать? Пыталась привести его в чувство, знаками расспросить – чем помочь? Тщетно. В итоге, наплевав на собственную усталость, подхватила мужчину под плечи и поволокла к ближайшему дереву. Уселась, прислонилась спиной к стволу, а голову страдальца уложила себе на колени. Всё, больше ничего не могу.
Этот бесконечный день закончился, солнце скрылось за горизонтом. Землю окутали сумерки, а потом их сменила темнота. Отнюдь не уютная и мягкая, а пугающая. Треск деревьев, уханье птиц и шелест листвы уже не казались такими привычными. Каждый звук заставлял вздрагивать и всё сильнее сжимать в руке позаимствованный у мужчины кинжал. Чудилось, будто кто-то следит за нами, ожидая удобного момента, чтобы напасть и растерзать на мелкие кусочки.
Наконец, усталость взяла верх, и я попросту отключилась – теперь уже надолго.
Глава 3
«Холодно, как же холодно», – билась единственная мысль на краю яви и сна. Впрочем, сон отпускать не спешил, или я сама не торопилась – почему-то уверенная, что ничего хорошего в реальности не ждёт.
Где-то рядом послышался шорох одежды, следом меня подтолкнули в сторону, и стало тепло. Будто в печке очутилась. И что мне стоило сделать? Конечно же, испугаться! Но нет, я попросту уснула, получив желаемое.
А проснулась в чьих-то объятьях.
Медленно, очень медленно шестерёнки крутились в голове, со скрипом, наподобие телеги несмазанной. Крутились, вертелись, пока я не вспомнила обстоятельства прошлого дня…
С земли я не вскочила – взлетела. И уставилась на мирно спящего… вчерашнего раненого. Да-да, лежит на траве, как ни в чём не бывало и сопит. Ещё и меня себе под бок подгрёб; видно, тоже холодно было. Верить, что это он сжалился надо мной, отчего-то не хотелось.
Пока переваривала информацию, мужчина зашевелился, пошарил рукой на том месте, где лежала до этого я, и распахнул глаза.
Чёрные, пугающие – будто в бездну посмотрела.
– Чего сбежала? – хрипло выдавил он и зашёлся сухим кашлем.
«Как чего?» – возмутилась, забыв, что голос-то мне неподвластен.
Раненый приподнялся на локтях, окинул меня внимательным взглядом:
– Значит, не показалось – немая, – он констатировал факт. Не очень приятный, скажу прямо, но тут уж ничего не попишешь.
Кивнула, вздохнула жалостливо. Да так натурально вышло, что чуть скупую слезу не пустила.
– И как же ты в этом лесу оказалась? Одна? Насколько я знаю, поблизости нет ни одного селенья.
Вот так вот. Получите, распишитесь. Ни тебе «спасибо за спасение», ни «я обязан тебе жизнью, проси что хочешь», а сразу допрос. Как да почему.
Селений, может, и нет, зато есть порталы, они куда надёжнее всяких домиков да деревушек. Но как донести истину до этого господина – выряженного в узкое трико из чёрной кожи и такого же цвета камзол с множеством пуговиц и глухим воротом? Выглядел он явно не как мой соотечественник, да что там, я сходу и определить не могла, в какой стране так одеваются. Только если…
Догадки – такие звери, которые приходят вроде бы вовремя, но порой хочется, чтобы они вовсе не приходили.
Дневник, по которому отец изучал строение портала, принадлежал какому-то средневековому предсказателю, и логично предположить, что перемещался этот дядя по средневековью… Получается, меня занесло в тёмные века, когда магия была под запретом, а девушек, что были чуть умнее чайника, сжигали на костре?
– Отвечай! – резкий оклик мужчины заставил вздрогнуть и вернуться в реальность. В очень сомнительную реальность!
Исполнять приказ, а это был именно он, не стала. Упала на колени, пытаясь отыскать какую-нибудь палочку и клочок земли, свободный от густой травы. Искомое нашлось сразу, будто поджидало меня.
Трясущимися руками накарябала:
«Какой год?!!!» – и восклицательных знаков три штуки, чтобы понял мой эмоциональный посыл.
Не понял, похоже. Прочитал, нахмурился, покачал головой.
– При чём тут год?
Да вот действительно, при чём тут год? Ни при чём, просто ответь и всё. Ткнула в надпись, посмотрела исподлобья. Помогло – он вздохнул и недовольно произнёс:
– Тридцать пятый от основания Пустоши.
Пустоши? Тридцать пятый? Кажется, я перестала хоть что-то понимать…
Замахала руками, мол, подожди! А мир? Как называется ваш мир? Нужно ли говорить, что он не понял моих взмахов, которыми я изображала планету Земля?
Пришлось стирать прежние каракули и писать новые.
– Что ты мне голову морочишь? – раненого, который выглядел слишком бодро для вчерашнего дохляка, совсем не впечатлили мои животрепещущие вопросы, скорее вызвали раздражение.