Попаданка. Отвергнутая жена
Шрифт:
Взгляд Филиппа обжигал, а он едва сдерживался, чтобы не наброситься на отца с кулаками.
– Тогда мы оба виноваты? И ты будешь укорять ее за это всю жизнь?
– Нет. Знаешь, в чем разница между тобой и Элион, отец? Даже если отбросить тот факт, что я не верю, что в случае твоего соблазнения моей жены обошлось без хитрости и коварства с твоей стороны, – почти выплюнул Филипп в лицо Солару обвинение. – Разница в том, что Элион осознала свою ошибку сразу. Она пришла ко мне и рассказала правду. Насчет тебя. Но я не поверил. Я предпочел прятать голову в песок, как страус. И обвинял Элион во всех смертных грехах, только потому,
Солар поджал губы. Ему хотелось заговорить с Филиппом строго, как в детстве. Одернуть, как он смеет говорить так с отцом! Но… тот имел на это полное право. В первый момент Солар буквально вскинулся, весь подобрался, готовый дать отпор. Но потом следом ссутулился и шагнул к Филиппу мягче, осторожнее.
– Может, потому что я боялся потерять тебя, сын? – Солар положил ладонь на плечо Филиппа. – Даже больше, чем Элион. Она ведь не раз думала о разводе с тобой. Подумай, Филипп, может, не стоит держать ее?
Его тон был почти кристально честным. Только в глазах горела затаенная одержимость. Ведь тогда он смог бы забрать Элион себе.
Филипп с омерзением отбросил руку отца со своего плеча.
– Да как ты мог? – прошипел в гневе Филипп. – Хотя я должен был догадаться! Уже тогда, когда ты лапал моих служанок на кухне. Что скоро твои руки потянутся уже к Элион!
Его мир перевернулся. Да как Солар мог?! Умом Филипп понимал. А сердце… глупое, дурное сердце не верило. Наверное, Филипп был прав. Трус – это семейное. Он боялся узнать правду как раз потому, что с самого начала знал одно. Если отец соблазнил его жену, то возврата назад уже не будет. Солар перестанет быть его отцом… А станет соперником?
– Я Элион не держу, – отрезал Филипп, сверкая глазами. – Но не о ней речь. Раз уж все так удачно сложилось, что все мы здесь сегодня собрались… тогда ответь мне честно, отец. И я… постараюсь, если не простить, то хотя бы принять твой поступок. Отвечай, ты соблазнил ее честно? Или с помощью какой-то хитрости? Потому что я знаю Элион. Она святая в этом плане. Она могла бы возжелать тебя телом. Но никогда не поддалась бы по доброй воле приступу желания. Так что говори правду, Солар. Иначе тебе не поздоровится.
– И что же ты сделаешь со мной? – горестная улыбка скривила его губы, Солар встряхнул серебристыми волосами, приподнимая подбородок в каких-то остатках гордости. – Вызовешь на поединок родного отца? Убьешь меня?
Солар сощурился, с вызовом глядя на Филиппа. В кармане брюк до сих пор лежал тот самый почерневший магический кристалл. Сейчас Солар сжимал его до той степени, что казалось, грани уже вот-вот изрежут ладонь в кровь. Но он держался до последнего, пытаясь скрываться под маской самоуверенности, вызова, пустых фраз. Солар не был готов сказать правду. До сих пор.
Филипп подошел к отцу совсем вплотную. Отчего-то нахлынула горечь, оставив неприятное послевкусие. Как будто он выпил прокисшего молока.
– Нет, папа, – негромко, но печально ответил Филипп и положил ладонь на грудь Солара. – Просто… даю тебе шанс очистить совесть? Обещаю, никакой дуэли не будет. Я не хочу жить с клеймом на совести, что я не попытался исправить того,
Солар вздохнул, доставая из кармана кристалл.
– Этот камень мне дали на севере. Очень редкий магический артефакт. Хотя и с коротким действием. Если у женщины есть хоть минимальная симпатия к владельцу артефакта, то эта магия усилит притяжение многократно. И не оставит в покое, пока она ему не отдастся. Мне… понравилась Элион, – Солар облизнул пересохшие губы, ведь на самом деле его чувства уже давно не вмещались в простое «понравилось». – И я использовал кристалл там, на балу. Но знаешь, что, Филипп? Ему было, что усилить… А значит, я понравился ей. Подумай об этом, – сказал Солар, хищно, как зверь, делая мягкий шаг вперед, к Филиппу.
Филипп тяжело вздохнул. Глаза Элион просияли. Ему показалось, еще немного, и она бросится на шею не то к нему, не то Солару, за то, что он сказал правду. За то, что больше не нужно мучиться от бесконечной вины перед мужем. Ведь всему виной не несдержанность Элион, а магия.
– Я знал… Я сердцем чувствовал это, – прошептал тихо Филипп, обернувшись к Элион.
Он никак не ожидал увидеть злого огонька в ее глазах.
– А может… это говоришь не ты? А магия подчинения Кая, которая заставляет тебя «любить» меня и говорить мне удобные и правильные вещи? – вдруг прошипела ему на ухо Элион и отшатнулась от него.
Филипп стиснул зубы. Но не стал ее удерживать, когда она подошла к кованой беседке и схватилась за прутья, а потом всхлипнула, пытаясь навести порядок в собственных эмоциях. Что ж, Элион беременна, ей простительно бросаться из крайности в крайность. То быть безумно счастливой, то плакать. Да и навалилось на нее слишком многое. Утешить бы? Но нужно сначала решить вопрос с Соларом.
– Но зачем? – холодным, сдержанным тоном спросил Филипп, глядя Солару в глаза. – Почему не любая другая девка? А именно моя жена? Тебе же все равно… кто раздвинет перед тобой ноги. Это ты нарочно? Чтобы насолить мне? Или все дело в Элион? Расскажи мне, отец. Я… хочу тебя понять. Прежде чем приму решение насчет тебя.
Солар стиснул кулаки, будто едва сдержался, чтобы не залепить пощечину. Хотя это сыну следовало бросаться на него с кулаками.
– Насолить? Я пытался защитить тебя от боли, когда не сказал правду! Пытался сохранить мир между нами, – Солар поджал губы, отводя взгляд, и вздохнул, ведь увидел Элион. – Неужели ты сам не понимаешь… Что Элион невозможно не захотеть забрать себе. Она неземная. Попаданка, не похожая ни на кого. Такая живая, яркая. Когда я увидел ее на балу, только поругавшуюся с тобой, дерзкую, искреннюю, с такими горящими глазами… что-то случилось, – Солар провел руками по лицу, выдыхая, будто смертельно устал. – Что-то случилось со мной. И я решил, что завладею ей. Пусть даже на одну ночь. А потом уже не сумел забыть.