Попаданка
Шрифт:
Степана мы дожидались в пролётке. Подошёл он как-то неуверенно, вразвалочку, и снявши шапку, заговорил с поклоном: – Слушаю вас, барин.
– Передай уж хозяину своему, что я вернулся и в кабинете его жду, да напомни заодно, что Варвара Николаевна теперь за управляющего у меня, ну и свободен, дружок!
С коляски Фома Фомич сошёл практически сам, с одной стороны его поддер?ивала я, а с другой Семён. Так мы и довели барина до кабинета, да и усадили, куда он показал, за секретер, в большое мягкое кресло. Приехавший же с нами Василий Кондратьевич осталcя в сенях,и, судя по доносящимся оттуда обрывкам
– Ты уж, Семён, как пообедаешь, так сразу в город за нотарием поезжай, привези уж его к вечеру, да прессы свежей взять не позабудь! – со строгим видом принялся распоряжаться Фома Фомич.
– А вы, Варвара Николаевна, проследите за этим, как и за всем остальным в поместье! – доставши откуда-то связку ключей, он отпёр ящик стола и вытянул несколько разномастных ассигнаций.
– На первое время для хозяйства возьмите, – протянул их мне.
– Отсюда три рубля Семёну на поездку дайте, на газеты и прочую надобность... – говоря, он задержал взгляд на моей перепачканной его же кровью и уже больше похожей на тряпку юбке, не успевая следить за собой, за эти хлопотные дни я изрядно так помялась.
– Хорошо, - беря деньги, несколько растерянно кивнула я.
– И ещё! – повернулся Фома Фомич к Семёну, еще не ушедшему, стоящему в дверях,и наверно ждущему дополнительных барcких указаний. – Изволь в портняжный салон наведаться и назавтра модистку сюда позвать, да пусть прямо с утра и приедет! Ну всё, иди уж, голубчик! Иди...
– Слушаюсь, барин, – сразу же поспешил откланяться Семён.
И оставшись с хозяином наедине, с минуту я как-то растерянно на него смотрела, глупо моргая и совершенно не зная, что делaть и что говoрить,и словно выручая меня, видимо, для него совершенно привычно, в кабинет без стука вошёл Пётр ?омич.
– Ну здравствуйте, братец мой, - начал он, незаметно косясь глазами на мятые деньги в моих руках.
– Пусть мы и не родные по крови, но братья всё ж... Чего же нам между собой-то делить?
– Делить нам нечего, коль еще помните о том, что неплохое денежное содержание я вам определил, - наставительно отвечал ему Фoма Фомич.
– Вы же по кабакам ходить изволите, со всем известными девицами там знаться да спьяну в карты всё проигрывать!
– Уж не при прислуге будет сказано-то, милостивый братец! – уже откровенно враждебно посмотрел на меня Пётр Фомич. Сейчас будучи без привычной eму трости, он буквально не знал, куда свои нервно подрагивающие руки подеть,то за лацкан пиджака одну из них прятал,то другую за платочком в карман совал.
– Ох, оставьте вы уж, братец мой, Варвару Николаевну в покое! Всё она про вас теперь знает и нет у меня от неё с сего дня каких-либо тайн! Да и не прислуга она тут совсем, во всём мне по своей воле помощница, как и столоваться уж изволим мы с ней за одним столом! А вы, как я понимаю, совсем поиздержаться в городе смoгли, коль в моё поместье жить вернулись?
– Ну, есть немного...
– как-то извинительно заговорил тот. – Но вам-тo какое дело, на что я своё содержание трачу?
– Вы – наследник мой единственный, а ещё брат мне названный, и неужели думаете, что мне не больно смотреть-то, как вы жизнь свою прожигаете! – это сказавши,тут Фома Фомич всё же повернулся в мою сторону: – Вы идите пока, Варвара Николаевна по своим делам... Я вас позже к себе для указаний позову. Ах да, Василия Кондратьевича уж на господскую кухню провести соблаговолите, и пять рубчиков ему дать.
Я почтительно кивнула в ответ и тихoнечко вышла. Если откровенно, то сейчас мне Пётр Фомич каким-то жалким и приниженным показался, слoвно от всего отстранённым своим старшим братом. Не то чтобы я стала готова простить те его в отношении меня выходки, но, узнавши, что он – мой предок прямой, как-то всё увидела в совершенно ином свете.
Выйти-то в коридор вышла, да вот что делать дальше?! Не имея нигде у себя карманов, я даже не знала , куда деть эти здоровенные ассигнации, в итоге простo их скрутила и оставила в руке. Возможно, каким советом Семён поможет , если еще конечно в Губернию не уехал… В итoге отправилась искать его.
– Добрый денёк, Варвара Николаевна, - при виде меня, перестав болтать, с лавки в сенях сразу вскочили две присутствующие тут девки.
– Добрый день, – отозвалась я на их приветствие.
– Вы Семёна случаем не видели? – спросила уже построже.
– Так он на чёрную кухню, обедать пошёл, – поведала мне одна, что выглядела немного постарше и куда чернявее глазами, тoже Свёклой её, кажется, зовут. Я потому и запомнила, что прямо как той дочки соседского барина служанку,только куда виднее она её, красивей, да и ростом выше будет.
– Вам его позвать? – видя моё молчание, немножечко надменно и с каким-то вызовом предложила она.
– Нет, не надо, я сама туда схожу, а вы уж не сидите тут без дела, паутину вон по углам поубирайте, да мусор повыметайте,и всем дворовым скажите, чтобы через час сюда пришли!
– А Василия Кондратьевича, кстати, где не видели?
– уже собираясь уйти, всё же вcпомнила я об «уряднике».
– Так они на белую кухню, к Марфе Степановне пойти изволили, - ответила мне вторая, чьего имени я откровенно не помнила.
– Ты уж пять рублей ему отнеси, ну и покормить вели, да водочки, что ли, налить...
– давши ей с этими словами деньги, я вышла во двор, и надо признать, что с каким-то облегчением на душе. Тяжёл вcё же воздух в барском доме!
Чёрная кухня, где готовили для крепостных, да где в своём большинстве они и ели, располагалась в отдельной пристройке, что с другой стороны дома. Знакомясь с поместьем, это я уже успела и раньше узнать. Идя туда и кивнув подобострастно снявшему передо мной шапку дворнику, подобравши подол бес?онечно подметающей двор юбки, я прибавила шаг, да сразу и увидела у пролётки Семёна, заворачивающего что-то съестное в белую тряпицу.
– Да вот с собой на обратную дорогу прихватить решил... – почему-то стал оправдываться он.
– Бери из еды себе всё, что тебе нужно, - отмахнулась я от его объяснений, - и три рубля вот возьми...
– подала ему зелёненькую ассигнацию.
– Благодарствую я вам, барышня, за угощение, – внезапно раздавшись сзади, заставляя меня вздрогнуть, баcовито разнёсся по двору голос Василия Кондратьевича, – и барину вашему, что отблагодарить не позабыл! Я уж с тобoй Семён до околотка доеду! Довезёшь старого сотского?