Попаданство с вакансией
Шрифт:
Ну, всё. Ужин готов. Стол обеденный мужики в мгновение ока освободили, к дивану приставили, табуреточки приготовили, ждут. Милли хлеб нарезала и с ложками на стол унесла. Я в тарелки щи разливать стала да сметаной сдабривать, Милли на стол ставить. Мужики одобрительно загудели. Дождались наконец-то. Кому невтерпеж, пробу снимают. Я ещё прихватила молотый перец.
— Приятного аппетита, — пожелала сотрапезникам. — Не обессудьте. Что получилось, то получилось. Продукты мне не знакомы, на интуиции делала.
— Не прибедняйся, — проговорил Рэд. — Как интуиция у тебя, не знаю, а вот ню-ю-юх… это да. Крэгу
Милли, глядя на него, с трудом сдерживала смех. Парни с интересом посмотрели на меня, хоть и поняли, что это всё в шутку. Но в каждой шутке есть доля серьёзной правды.
— Вот-вот, парни, — поддержал игру Стеф. — Мотайте на, ещё не отросший, ус, к кому на вкусный ужин напрашиваться. Ну и я с вами прицепом. А насчёт нюха, заявка серьёзная. Оно и понятно, коль в родственниках у неё эти вон, что под лестницей спят.
Мы все повернули головы в сторону безмятежно спящих леополек. Полли спала на боку, вытянувшись. Лёва перпендикулярно к сестре, на животе, вытянув задние лапки и положив голову ей на шею. Подёргал шкуркой, словно муху сгоняя, или, скорее всего, почувствовал, что на него смотрят.
— А вы знаете, как переводится на её родной язык имя Лео? — продолжал Стеф, подпустив в голос таинственности, будто большой секрет разглашает. — Лев. Это зверь в её мире такой водится. Он как леокад, только морда настоящая, звериная, а не получеловечья, и на хвосте жала с ядом нет. Нормальный хвост. Ещё разобраться надо, — заговорил с ехидством, — почему имя у неё родственное этим, с ядом на хвосте.
Я не сдержалась такого издевательства над баушкой и хлопнула Стефа по лбу ложкой, благо рядом, через угол, сидел. И сама же испугалась. Ой, мамочка! Вжала голову в плечи. Ребята в тарелки уткнулись, будто не заметили моей эскапады. Стеф опешил, потом посмотрел укоризненно, вытирая салфеткой лоб.
— Вот что за жизнь у меня такая? В детстве от отца часто ложка в лоб прилетала, теперь снова начинается. Не стыдно, Леокадия Леопольдовна? При подчинённых-то так унижать? — а у самого в глазах чёртики трепака выплясывают. — А вы, подчиненные, что рты разинули? Какие ваши действия, согласно Святой Инструкции, при покушении на вышестоящее лицо?
— Так что? Арестовать? — растерянно, спросил Нортон. — А на ужин к кому напрашиваться будем и начальника прицепом с собой брать?
— И суп такой вкусный, — подпел Петрикс. — А там, на сковороде ещё что-то жарилось.
— Вот, Рэд, с какими кадрами работать приходится. Я с ними, когда ещё в Академии учились, водиться начал, вынянчил, так сказать. А они за вкусный ужин продались с потрохами, — пожаловался Стеф.
Милли, спрятав лицо в ладони, всхлипывала от смеха. Я тоже едва сдерживалась.
— Да я бы тоже за такие обеды-ужины продался, — не поддержал Стефа Рэд.
— Э-эх, — горестно вздохнул Стеф, добирая из тарелки. — И я продался. Покушение на мою персону забуду, если добавочки дадут.
— Можно и добавочки, — улыбнулась я. — Почему бы и нет. Кому тоже добавки?
Оказалось всем. Взяла кастрюлю и наполнила тарелки, положила сметаны. Пока я наполняла тарелки, Рэд заварил «чай». Я взяла блюдо с фаршированными блинчиками и поставила в центре стола, сдвинув тарелку с хлебом. Милли поставила перед каждым небольшие глиняные плошки.
— О-о-о! Это что? Пироги из блинов? — с удивлением спросил Петрикс, выкладывая на плошку нафаршированный мясом блин.
— Ну, вроде того, — ответила. — Оно бы надо каждому порцию на тарелку положить, соусом полить. Но я не знакома, — завела я «старую песню», — с вашими овощами и плодами, так что не обессудьте, ешьте с супом и чаем.
— Я уже, вроде, слышал про «не знакома», — сказал Стеф. — Не переживай, и так всё съедим. А, вот, когда познакомишься, тогда мы привередничать начнём, — с шуточной угрозой пообещал он.
— Ты смотри-ка, раскатал губу, — с ехидством проговорила я. — Где-то у меня булавка была. Я вам в повара наниматься не собираюсь. Вот к чаю ничего нет, — сменила я тему, — жалко. Рэд, у тебя духовки нет? Я бы бисквитик сообразила. Или слоечки. Только не сладкие. Сахара-то, смотрю, у вас нет.
— Как это нет? Есть у нас сахар, — возмутился Стеф. — Тростниковый. А так как тростник оранжевого цвета, то и сахар жёлтый получается.
— Какая разница, лишь бы сладкий был. А с духовками что?
— И духовки, то есть, греющие ящики, есть. Но в них не пекут, только разогревают. А чтобы печь, надо немножко доработать. Я своих артефакторов озадачу. Потом патент на группу изобретателей оформим. Тебе бесплатно духовку сделаем, а ты торт испечёшь. Умеешь?
— За бесплатную духовку я два испеку, — пообещала я.
За разговорами и блинчики подъели. Посуду всю грязную в тот же шкаф сложили, что и прошлый раз Рэд ставил. Оказывается эта такая магическая «мойка». Красотень!
После сытной-то еды парни ускорились, все камешки рассортировали. Рэд мешочки разных размеров выдал. Я достала фломастеры и номера проставила, а в тетрадке, в той же, что опись составили, только с конца, перевернув, расписала какие камешки под каким номером. Это чтобы из сумки пространственной легче достать было.
Рэд предупредил, что завтра с утра нам с Милли предстоит отправляться домой. Он так и сказал: домой. Оказывается у Милли в столице имеется собственный домик, подаренный ей дедом на восемнадцатилетие. По исполнении восемнадцати лет разрешено регистрировать собственность. Вот Рэд на неё и зарегистрировал, как он назвал, домик. Небольшой, с садиком, расположен в квартале для жителей среднего достатка, зато не далеко от Академии. Минут пятнадцать неспешной ходьбы.
Стали укладываться, я что-то опять шубу вспомнила, карман её «пространственный». Решила ещё раз протряси. Ну и нагребла горсть мелкого мусора. А в нём пяток семян томатов разнокалиберных и шесть штук перцев. Попросила мешочек у Рэда и остальные семена сложила. Стеф поинтересовался, какие. Показала и рассказала. Лето, оказывается, только началось, и будет длиться пять месяцев. Продолжительность года, как и на Земле триста шестьдесят шесть дней в году и месяцев двенадцать, шесть месяцев по тридцать дней, и шесть месяцев по тридцать одному, чередуются. В общем, я небольшой огородик посажу, и к осени всё успеет вырасти и вызреть. Да и осень тёплая. И зима не морозная. А на севере, там да. Там зима шесть месяцев, суровая, но не такая как на нашем севере. Это Стеф мне разъяснил. А Рэд все семена проверил, что-то над ними пошептал и пообещал, что все взойдут.