Попадать, так с музыкой

Гуткин Михаил Львович

На следующий день я по выработавшейся в дивизии привычке вскочила ни свет ни заря и рванула на зарядку. Пробежала несколько кругов, что в сумме составило, наверное, около пяти километров, и около дома провела усиленную разминку. За правильностью выполнения упражнений внимательно следил Тузик и время от времени выражал свое одобрение лаем. Особенно Тузику понравились мои подъемы разгибом и ходьба на руках. Потом я ринулась в баню, плюхнула на себя ушат чуть теплой воды (не до конца остыла с вечера) и уже бодрая и веселая вошла в дом. К моему возмущению, супруг нагло сидел за столом и, не дожидаясь меня, лопал яичницу, прихлебывая чай из большой кружки. Я быстро хлопнула традиционный стакан молока, после чего уселась рядом с ним и стала выхватывать куски прямо из его тарелки. Вот только чай в чашку пришлось налить самой.

Честно признаюсь, что за таким проглотом, как мой муж, угнаться было невозможно, поэтому не

успела я съесть пару кусочков, как он уже вскочил, чмокнул меня в щечку и унесся на работу, сказав на прощание, что будет ждать меня там. Вот так всегда. Нет, чтобы обстоятельно побеседовать с супругой, обсудить планы на сегодняшний день, потом взять жену под ручку и неторопливо пройти с ней по городу в такое уважаемое здание, каковым является горотдел НКГБ, отвечая немного свысока на приветствия горожан. Просто взял и умотал. Хорошо, запишем это в список провинностей. С этими злобными мыслями я закончила завтрак, оделась по форме, только теперь вместо галифе влезла в юбку непомерной, на мой взгляд, длины, не забыла прицепить кобуру с «парабеллумом» (вальтер при ношении юбки пришлось запихнуть в сумочку) и тоже двинула на работу.

Глава 38

Хотя я пришла даже на пятнадцать минут раньше положенных 8.30, но все уже были в отделе, а Вася у входа прощался с майором. Я тоже попрощалась, чмокнув напоследок Валентина Петровича в щеку и шепнув, что пора уже отправлять Ирину Константиновну подальше на Восток. Он кивнул, сел в «эмку», и кавалькада из грузовичка, «эмки» и охраны на двух мотоциклах двинулась в Барановичи. Я при этом подумала, что теперь при каждой поездке в Москву нужно будет сначала заезжать к нему в облотдел НКГБ за порцией «очередных указивок».

— Анна Петровна, зайди ко мне, — услышала я Васин голос. В кабинете Вася, уже сидя за начальственным столом, продолжил: — Сейчас зайди к секретчику, получи у него ключи от кабинета и от твоего личного сейфа. Когда освоишься в кабинете, на что тебе дается десять минут, зайдешь ко мне за материалами на делегацию попов. Все, работай.

Я, пользуясь тем, что никто не видит, показала мужу язык, после чего приступила к выполнению приказа. Кабинет оказался небольшой комнатой, в которой находились два письменных стола, четыре стула, шкаф для одежды, шкаф с полками и два сейфа. Из этого я сделала вывод, что кабинет я буду делить еще с одним сотрудником. Так как на одном столе лежали какие-то листки и блокнот, то я решила, что мой стол — другой. На нем стояла чернильница, лежали ручка и два листика промокашки. И на всем этом был довольно заметный слой пыли. Открыла свой сейф — там стоял пустой графин и два стакана. Все это нужно было помыть, чем я сразу и занялась. Заодно намочила в туалете тряпку и протерла мои стол и стулья. Готово. Чисто, пусто, можно работать. Пошла к Васе и остановилась перед его дверью. Шуточки кончились. Тут сидит не мой муж, а начальник горотдела НКГБ. Значит, и обращаться к нему надо соответственно. При этом, зная Васин характер, твердо уверена, что меня он будет строить круче, чем всех остальных сотрудников, чтобы не заподозрили в семейственности. Впрочем, осталось не так уж много времени до главных событий. Можно перетерпеть.

— Товарищ старший лейтенант, младший лейтенант Северова прибыла для получения рабочих материалов.

— Очень хорошо. Вот тебе папка, распишись тут в журнале учета и иди работать. К концу дня жду твои соображения и план работы на завтра.

— Слушаюсь, товарищ старший лейтенант.

С этими словами я, прихватив папку под мышку, потопала назад в кабинет. Там уже сидел мой новый коллега. Оказалось, что мы с ним знакомы. Он был у нас на свадьбе и фотографировал все мероприятие.

— Ну что, Анна Петровна, давайте еще раз знакомиться. Лейтенант Пряхин Игорь Алексеевич. Так как нам с вами работать и работать, то предлагаю сразу перейти на «ты».

— Отлично, Игорь. Я сама тоже об этом подумала. И сразу хочу предупредить, что поначалу буду приставать с вопросами. В отличие от многих тут работающих я никаких специальных курсов не кончала, поэтому учиться придется по ходу дела. Так что готовься передавать мне свой передовой опыт.

— Не вопрос! Все, что будет укладываться в рамки дозволенного, сразу подскажу. Обращайся.

— Большое спасибо.

С этими словами я плюхнула папку на стол, уселась поудобнее и раскрыла папку. Там лежало несколько листов с текстами и с приклеенными фотографиями. Я также обратила внимание, что на внутренней стороне обложки был приклеен разграфленный лист с перечнем хранящихся в папке материалов. А на внутренней стороне последней страницы обложки был приклеен кармашек. Я, конечно, сразу туда залезла и вытащила отдельно лежащие пять фотографий размером примерно четыре на шесть сантиметров. Повертела фотографии. На обратной стороне каждой фотки было

карандашом написано, к кому она относится. А что, просто и удобно. Анкета анкетой, а если нужно, то вот они, отдельные снимки, для работы.

Итак, что мы имеем. Делегация состоит из пяти человек. Епископ, два его помощника, ксендз и служка при ксендзе. Епископ со товарищи после возобновления работы костела уедет назад, а ксендз со служкой останутся работать. Значит, основное внимание на ксендза и служку. Первая незадача. Если на ксендза есть несколько страниц текста, то на служку практически ничего. С одной стороны, это понятно. Кто он такой, чтобы им занимались спецслужбы. Мало ли подобных служек в разных костелах и прочих церквях. Так на всех и людей не хватит. Но с другой стороны, он подданный теперь уже не существующей страны — Польши — и будет работать в СССР. Значит, за ним нужен присмотр. Интересно, а мы ведь пока дружим с немцами. Так почему бы не послать им официальный запрос? Пусть их гестапо поделится с нами информацией. Самое интересное, если он как-то связан с абвером. Вот будет цирк! Решено. Первым пунктом плана пишу: «Подготовить запрос в отделение гестапо города Лодзи по поводу благонадежности г-на Балтазара Кравчика. Ответственный: ст. лейтенант Северов В.Ф., исполнитель: мл. лейтенант Северова А.П.». По первому пункту интересно одно — Вася упадет со стула, читая этот документ, или нет? НКИД [42] НКИДом, а тут обмен информацией между спецслужбами. При наличии договора о дружбе такой обмен вроде бы допустим.

42

НКИД — Народный комиссариат иностранных дел.

Стоп. А почему запрос только на служку? Ведь тогда станет понятно, что на ксендза у нас инфы достаточно. Значит, запрос должен быть на двоих. Анкеты — это одно, а запрос — совсем другое. Ну, недостаточно нам анкет. Пусть расскажут, не связаны ли эти лица с англо-французскими спецслужбами, например. Или, может быть, кто-то из них чем-то когда-то проштрафился. Поделитесь с нами сведениями, уважаемые штурмили, как вас там, банфюреры. Что, не хотите? Так мы же с вами друзья до гроба. И вообще делаем общее дело. А поверить в то, что вы совсем ничегошечки об этих людях не знаете, извините, не можем. Да, это будет тот еще прикол. Только запрос надо будет отправить как можно раньше. Побежать сразу к Васе или подождать? Лучше подожду. Зато вывалю сразу целый ворох идей и мыслей.

Хорошо. Первый пункт есть. Работаем дальше. Теперь смотрим ксендза. Владислав Каневский. Из обедневшей шляхетской семьи — ну это у них все такие. Свой род ведут чуть ли не от Адама и Евы, а на деле голь перекатная. Правда, с известным всему миру гонором. Так, родился этот Каневский в Лодзи в 1910-м, там же учился в гимназии, в 1929-м поступил учиться в Варшавский университет на химический факультет. После смерти старшего брата в 1931 году бросил университет и поступил в Варшавскую католическую семинарию. А вот это плохо, очень плохо! Только недоучившегося химика тут нам не хватает. Это не полуграмотные крестьяне. Химик на раз сможет определить, что случилось в костеле. Значит, второй пункт плана — это сегодня же тихохонько проверить костел. Я майору, конечно, верю, но лучше убедиться самой. Печати там наши, так что войти и выйти можно вполне официально. Но сделаем это без лишнего шума. Хорошо, записала. Читаю дальше. После семинарии довольно быстро стал ксендзом в одном из костелов Лодзи. Хороший органист. Был известен своими англофильскими высказываниями. Но по некоторым сведениям, в 40-м году поменял свои убеждения (вопрос — на какие, в бумагах этого нет). Этому способствовало разочарование в политике Англии, правительство которой нарушило все свои обещания Польше и допустило ее разгром. К нацистам пан Кановский относится более чем прохладно. По сведениям из другого источника, некоторое время скрывал в костеле еврейскую семью. В настоящее время живет один, но иногда к нему приезжает в гости племянник — сын покойного брата. Так. Третий пункт — уточнить про племянника. Возраст и планируется ли приезд этого племянника к нам, по месту новой работы дяди.

Хорошо. С ксендзом и служкой на первое время все. Теперь остальные. С этими должно быть проще. Проведут литургию, осмотрят костел и умотают назад в Варшаву. Значит, четвертый пункт — простое отслеживание контактов. Это забота тех, кто будет работать с делегацией неофициально (помимо меня). Может быть проблема — исповедь. Значит, надо договориться, чтобы исповеди принимал только ксендз. Ему здесь жить, его и возьмем на постоянный контроль вместе с исповедующимися.

Итого за неполные два часа составила четыре пункта, в которых постаралась охватить все основные моменты работы на ближайшие три дня. Неплохо, на мой взгляд.