Попала, или Жена для тирана – 2
Шрифт:
— Не трогай её.
— Арайна, не вмешивайся! — прорычал самый главный душегуб. Тот, что отдал приказ отправить меня на алтарь.
Но накаи на него даже не взглянула. Оттеснив дикаря с клеймом, склонилась надо мной и прошипела:
— Тебя там не было!
— Тогда откуда мне всё известно? — ухватилась я, как за спасательный круг, за возможность избежать жуткого ритуала, который наверняка закончится для меня фатально.
— Меня спасла королева! — продолжала шипеть девушка, сверкая янтарными глазами с вытянутыми в нитку зрачками.
Вот
— В то время я находилась в её теле. В теле, которое принесли сюда ваши патрульные!
Помешкав, Арайна оглянулась на толпу — видимо, Даниэла ещё не успела попасть в её поле зрения, — а я, не мешкая, продолжила:
— Я всё расскажу. И зачем попала в Средиземье, и как так вышло, что поменяла тело. Только не губите — прошу! По крайней мере, пока всё не объясню. Моя исповедь не займёт много времени, и тогда ты уже точно убедишься, что я не вру!
— Ар-р-райна… — продолжал рычать седовласый и тут же, не выдержав, взорвался: — Ты обещала больше не вмешиваться!
Накаи выпрямилась, вскинула голову, явно собираясь вступить в спор, когда к вождю (а в том, что дикарь с посохом здесь правит бал, я ничуть не сомневалась) приблизилась женщина. Её волосы тоже были убелены сединой, а в чертах лица угадывалось сходство со спасённой мной девушкой.
— Если смертная говорит правду, мы все перед ней в долгу. И не отплатим смертью за спасение нашей принцессы.
Я облегчённо выдохнула. Кажется, и на моей улице опрокинулась корзинка с пряниками. А то, что до этого опрокидывались исключительно телеги с гнилыми тыквами (впрочем, лучше не буду о тыквах — не самые приятные с ними связаны воспоминания), то дело житейское. Главное, жертвоприношение откладывается, а если совсем повезёт, то и отменяется.
К накаи-старшей мужик с посохом прислушался быстрее, чем к младшей. Кивнул, и воины, всё это время удерживавшие меня за руки, отступили.
Кинув на вожака не самый приязненный взгляд, девушка легко подхватила меня на руки и, оттолкнувшись от земли, взмыла в небо. Я ничуть не испугалась — видимо, на сегодня уже исчерпала лимит страха. Скорее, удивилась и обрадовалась.
— Ты снова летаешь!
На лице Арайны мелькнуло слабое подобие улыбки.
— Мы быстро исцеляемся, и мой брат тоже мог бы летать, если бы не Редфрит Галеано.
Улыбка накаи поблекла, будто её и не было.
— То был… твой брат?
Крылатая молча кивнула и, облетев разлапистое дерево, мягко приземлилась на широкую ветвь.
— Проходи, — пригласила, отодвигая в сторону сотканную из листьев шторку, закрывавшую вход в своего рода домик, опорой которому служили толстые ветви.
Стараясь не смотреть вниз (а до низа было ой как далеко), я юркнула внутрь и с интересом огляделась. Жилище накаи было небольшим и очень необычным. Здесь не имелось привычной мне мебели, зато обнаружилось что-то вроде сплетённого из прутьев гамака. По стенам вились диковинные цветы. Их лепестки загадочно мерцали, притягивая взгляд и разбавляя ночной полумрак.
— Сейчас вернусь, — бросила накаи, срываясь с ветки.
Вернулась и правда быстро, спустя пару минут, и протянула мне глиняный сосуд вроде тех, на которые я уже имела несчастье насмотреться.
— Выпей, — обронила коротко.
— Что это?
Она меня, конечно, спасла (по крайней мере, пока), но это не значит, что я вдруг проникнусь к ней доверием и буду вливать в себя жидкость местного приготовления.
— Эта настойка поможет нейтрализовать яд.
Сказав это, накаи скользнула взглядом по моим рукам, которые я не переставала растирать — в домике на дереве было прохладно.
— На твоём теле много царапин и, судя из того, что успела узнать, могу предположить, что ты «познакомилась» с кустами гранны. Её яд провоцирует появление зуда и временное помутнение рассудка, а впоследствии сильные головные боли, которые могут длиться несколько дней, а то и недель. Чтобы этого избежать, советую выпить настойку, но можешь и не пить — заставлять не стану.
Я всё-таки взяла глиняную тару, настороженно принюхалась к её содержимому и, поколебавшись с мгновение, сделала небольшой глоток. Вкус настойки был терпкий и горький, но если Арайна говорит правду, лучше рискнуть и выпить, чем потом мучиться мигренью.
Опустошив сосуд, с благодарностью приняла от накаи свою куртку. Рубашку надевать не стала — от неё только лоскутки и остались.
Запахнула её, закуталась и улыбнулась. Так-то лучше.
— Дождёмся моих родителей, — лаконично проговорила девушка и жестом предложила устраиваться на полу, устланном мягкой шкурой.
Родители — вождь с посохом и седовласая накаи — не заставили себя долго ждать. Им явно не терпелось узнать, сказала ли я правду, а может, навешала им лапшу на уши.
— Меня зовут Кхеих, а это моя пара Семайя, — представился накаи, устраиваясь рядом с Арайной. — Советую тебе говорить правду, смертная. Учую ложь, и мы вернёмся к тому, с чего начали.
Другими словами, меня снова отправят полежать на камне.
Я кивнула, собралась с мыслями и, пожелав себе удачи, заговорила:
— Прежде чем узнаете, как я оказалась в Средиземье, мне следует рассказать, почему попала в этот мир…
Если накаи и удивились, то виду не подали. Замерли, очень напоминая диковинные статуи, и смотрели на меня немигающими взглядами.
Я продолжила рассказывать, с каждой минутой всё глубже погружаясь в воспоминания. Накаи слушали, не перебивая, давая мне время и возможность выговориться. Поделиться всем, что со мной случилось.
Мой рассказ действительно напоминал исповедь.
Когда замолчала, крылатые обменялись взглядами, а потом Арайна с усмешкой сказала:
— А я всё ломала голову, гадая, почему королева вступилась за презренную. Не иначе как сошла с ума, говорила себе. А оказывается, это была вовсе не она, а ты — пришлая.