Попала...Попала! Попала!!!
Шрифт:
Ганс вздохнул.
— Пятьдесят лет назад была война. Ее даже так и назвали «Войн Ведьм». Половина населения — те, что умели колдовать — восстали против тех, кто не обладал никакими способностями. Было очень много жертв, в войне участвовало не одно княжество. Когда же почти никого не осталось воевать, заключили пакт мира. С тех пор нельзя просто так осудить ни одну ведьму. Надо поймать ее за преступлением, либо указать нить магии, которая вела к злодеянию. Но все это, как видишь, очень сложно.
— Да уж, — подумала я, — Из огня да
— К тому же, — продолжил Ганс, — В наш дни у власти стоит немало магов.
Я посмотрела на своего спутника еще раз: для дворового мальчишки он был невероятно осведомлен.
— Ваш князь — сам маг, — сказала я, — Поэтому он пытается делать вид, будто ведьмы и вовсе не существует?
Ганс остановился. Развернулся. Сделал несколько шагов по направлению ко мне и сказал:
— Я не знаю, Сэй. Прости, я не знаю.
Факел снова осветил его лицо, и я увидела в нем боль, и растерянность. И еще то, что он все же ребенок, хоть судьба и заставила его столь рано повзрослеть.
— Раньше, — тихо сказал Ганс, — Я боготворил князя. Он стольким помог после эпидемии чумы, так много всего сделал. А теперь — я не знаю…Правда одна: моя сестра умерла, и я, во что бы то ни стало, выясню, кто это сделал.
С этим Ганс снова развернулся и пошел дальше по лесной тропе.
Тем временем шум воды нарастал. Мы обогнули огромный раскидистый дуб, и взору моему предстал Водопад Ведьм. И теперь я поняла, почему убийце было так легко списать травмы, полученные жертвой, на «гадание на водопаде».
Водопад Ведьм был огромен для водопада лесной реки. Высокий, струящийся по множествам камней, и бурлящий водоворотами — он вызывал трепет. В центре водопада находилось подобие чаши, составленной из нескольких камней, и сердце мое замерло. Именно в этой чаше находилась Бекки, когда она ворожила на ребенка. Но как она смогла попасть туда? Везде вокруг бурлила вода, и к чаше было совсем не подобраться.
— Пойдем, — сказал Ганс, — Люди говорят, ведьма живет вверх по водопаду.
Мы стали пробираться по узкой тропинке, идущей вдоль реки. Под нами был обрыв. Внизу — черные воды. По пути пара камней сорвалась из-под наших ног, и упала в бурлящую воду.
Я испугалась. Мне было страшно сорваться с тропы, упасть в эту черную ледяную воду, быть погребенной в манящих, вертящихся водоворотах. Дрожь пробила мое тело, я пошатнулась и, конечно же, упала вниз с обрыва.
Не знаю, была ли это та боль, что вырывает меня из тела, или это было нечто иное, но я переместилась. Свет, и я открыла глаза уже в замке.
— Нет! Только не это! — в панике подумала я.
Я оглядела себя: женские руки, бедная одежда. Я была либо горничной, либо прачкой. Но это все было неважно. Важно было то, что мне надо было попасть к Гансу. Я была нужна ему! А вместо…
Сжав руки в кулаки, я изо всех сил стараясь контролировать себя, чтобы остаться хоть в этом теле, я побежала по коридорам замка. Успею ли я?
Я бежала, почти задыхаясь,
Призрак посмотрела на меня пустыми синими глазами, лицо ее снова исказилось, и я уже думала, что она снова завизжит и полетит на меня, и тогда…Только темному Тиру известно, в каком теле я окажусь тогда. Возможно, я стану ближе к Гансу, а может, напротив, попаду в тюрьму, или в гроб, или в тело того паралитика…И Ганс останется один возле логова ведьмы. Я не могла так рисковать.
— Прошу, — тихо сказала я призраку (сколь абсурдно это не звучало), — Отпустите меня. Я должна идти. К другу…
Лицо призрака замерло. А потом снова приняло спокойные черты.
Я было вздохнула с облегчением, но дама в синем продолжала плыть на меня, все приближаясь и приближаясь…
Странно, но лицо ее было мне знакомо. Я уже видела ее. Но где?
Додумать я не успела. Ледяные пальцы сжали мои запястья с такой внезапностью, что я не успела и пискнуть, а в следующее мгновение — я снова была у водопадов. С Гансом. В теле парнишки-дровосека.
— Темный Тир! Это снова ты, Сэй?! — присвистнул Ганс, оглядывая меня.
— Как ты догадался? — спросила я.
— Еще бы не догадаться. Рик тут здорово истерил. Кричал какого темного он делает на водопадах, и обвинял меня в ведьмовтсве. А ты — спокойная.
— Прости, что я ушла, — сказала я, — Я совсем не умею контролировать свои перемещения.
— Ерунда, — ответил Ганс, — Главное: ты вернулась.
— Да, — согласилась я, — Вернулась.
И изо всех сил я постаралась отложить мысли о том, как призрак повлиял на мое возвращение в нужное тело.
— Можешь идти? — спросил меня Ганс.
Я огляделась. Тело мое сидело на земле. Внизу обрыва. На тонкой каменистой прослойке берега возле реки. Великий Вальтер помог, и я не упала в темные водовороты. Надеюсь, я ничего себе — то есть парнишке — не сломала.
Ганс дал мне руку, и я встала. Вроде, все конечности шевелились. Уже хорошо.
Мы подняли наши факелы и пошли по тонкой комке берега.
Ганс впереди. Я — сзади.
Вдруг, Ганс остановился. Резко. Неожиданно. Я чуть не врезалась в него.
— Ганс? — спросила я, — Что случилось?
Парнишка не ответил. Внезапно все звуки: шелест листвы, гудение сов и других ночных обитателей, даже шум водопада — стихли. Осталось лишь учащенное дыхание Ганса, и стук наших сердец. Я обогнула Ганса, и увидела то, из-за чего он остановился.
На тонкой каменистой прогалине, омываемая ледяной водой лесной речки, лежала Бекки. Мертвая, холодная, измазанная глиной и алой, запекшийся, кровью.
Глава 11