Попалась, ведьма!
Шрифт:
– Беги, – с трудом выдохнул он между изнуряющими приступами. – Криста, во имя всех богов – беги! Я не смогу бороться с этим долго. Пожалуйста.
Я растерянно качнулась к нему, желая прийти на помощь.
– Беги! – в очередной раз выдохнул отец, зло глянув на меня. – Ну же! Быстро!
И я попятилась, не отрывая от него перепуганного взгляда.
«Стоять! – вдруг прозвучало в голове сухо и жестко. – Ни с места, Криста!»
Ну уж нет. Я больше не намерена выполнять приказы, смысла которых не понимаю. Не знаю, что тут происходит. Но меньше всего это напоминает охоту на ведьму, которая сейчас
И я развернулась, готовая бежать, куда глаза глядят.
«Криста!»
– Криста!
Мысленный окрик слился с криком отца. С неожиданным ужасом я осознала, что в один миг потеряла способность шевелиться. Так и замерла, смешно подняв ногу и не в силах поставить ее на пол.
Позади раздались тяжелые шаги. С замиранием сердца я ощутила, как на плечо опустилась рука отца.
– Любишь ты все усложнять, – с плохо скрытым раздражением проговорил он. – Так все хорошо начиналось! К чему сопротивление, Кристабелла? Прими свою судьбу достойно, как и полагается прямому потомку прославленной темной ведьмы.
– Почему, Роберта?
Слова с трудом выходили из моего пересохшего от страха горла. Губы едва шевелились, двигаясь против чужой воли, сковавшей сейчас мой разум и тело.
– Почему ты это делаешь? – спросила я. – Ты столько лет была нашей соседкой. Я считала тебя старшей подругой. Женщиной, которая в тяжелые моменты жизни всегда придет на помощь и подскажет.
Молчание длилось так долго, что я решила, будто ответа вовсе не последует. По спине колючим холодком бегали неприятные мурашки томительного ожидания. Я была готова в любой момент ощутить ледяное прикосновение кинжала к шее.
Наверное, боли я не успею почувствовать, как не почувствовала ее, когда порезала руку. Лишь услышу свист разрезаемого лезвием воздуха. И наступит вечная темнота.
– Как ты догадалась? – спустя вечность раздался удивленный возглас.
– Потому что я знаю своего отца, – чуть увереннее проговорила я. – Он бы никогда так не поступил. Не стал бы убивать ни за какие деньги в мире. А на власть ему тем более плевать. И нет у нас в библиотеке никаких талмудов по магии. Гримуар Ивы был единственной темной колдовской книгой в нашем доме.
– Ну, это я исправлю, – фыркнули позади. – Когда найдут твое остывшее тело, при обыске обнаружат достаточное количество улик, указывающих на то, что твой отец увлекся запрещенными заклинаниями. Благо этого добра у меня навалом. Так и быть, пожертвую парочкой не особо интересных и нужных. Зато всем будет ясно, почему твой отец убил собственную дочь.
– Никто не поверит.
Увы, я бы хотела сказать это твердо и четко, но голос задрожал, выдавая неуверенность.
– Разве? – В вопросе послышалась снисходительная улыбка. – Кристабелла, девочка моя. Когда ты зашла в этот дом, то была почти уверена в вине отца. Он так сильно сопротивлялся моему влиянию, что наговорил лишнего и тем самым укрепил твои подозрения. Но больше этой ошибки я не допущу. Я убью тебя его руками. А затем расправлюсь и с ним. Что увидят дознаватели магического надзора, когда войдут сюда? Все признаки ритуала вызова демона. Плюс книги в кабинете твоего отца. Вдобавок он уже угодил под подозрение, когда поисковые чары с места одного из убийств привели к твоему дому. Все будет указывать на его вину.
Почти догоревшая к этому моменту свеча вдруг заметалась, будто от порыва ветра. Фитиль окунулся в раскаленный воск, и огонь опасно затрещал, готовый в любой момент погаснуть.
Я задержала дыхание. Почему-то мне казалось, что ни в коем случае нельзя этого допускать. Словно слабый лепесток пламени мог каким-то образом уберечь меня от существа, скрывающегося за плотной завесой тьмы. Я почти различала его очертания, почти ощущала смрадную вонь его присутствия.
Тем временем огонек выправился, и я с облегчением перевела дух.
– Пора заканчивать, – с явной тревогой проговорили за моей спиной. – Осталось слишком мало времени.
И лезвие кинжала похолодило мою шею.
– Стой! – заполошно воскликнула я. – Разве ты не хочешь узнать, почему я заподозрила тебя, если все указывало на моего отца? Одну ошибку ты все-таки допустила. И ошибку серьезную. Если догадалась я – поймут и другие.
– Кристабелла, я понимаю, что ты надеешься на спасение в последний момент, – снисходительно фыркнул отец, чьими устами говорила Роберта. – Но не стоит. Я не из тех глупцов, которые красуются перед жертвами, выкладывая им все свои планы и резоны. Прощай.
Кинжал надавил чуть сильнее, и я почувствовала, как по коже пробежала первая теплая капля крови.
«Шейн, помоги!» – отчаянно взмолилась я, осознав, что Роберта больше не настроена на разговор.
Лишь молчание было мне ответом.
«Мрак?» – обратилась я к фамильяру.
И снова тишина.
Тем временем за спиной раздался мерный и громкий голос, зачитывающий заклинание.
Я не понимала ни слова из того, что говорила Роберта устами моего отца. Это было похоже на какую-то свистящую и шипящую какофонию звуков, вообще непохожую на человеческую речь. До сегодняшнего дня я даже не представляла, что кто-либо способен воспроизвести подобное.
Чем дольше говорил отец, тем тяжелее становилась моя голова. Глаза сами собой закрывались, и я погружалась в некое подобие транса, когда разумом продолжаешь осознавать происходящее, но оно кажется каким-то далеким, ненастоящим и не стоящим внимания.
Внезапно отчетливо и сильно пахнуло серой. Как ни странно, это немного развеяло муть в моей голове, и я с величайшим усилием распахнула как будто чугунные веки.
К этому моменту тьма почти полностью затопила комнату. Тьма до опасного предела подступила к кругу, лизала меловую линию, и каким-то шестым чувством я осознавала: с последним словом заклинания она прорвется сюда. Отец убьет меня, а затем и сам падет жертвой слуги богини ночи. Никто никогда не поймет, что на самом деле он действовал под контролем другого человека.
Какими, в сущности, глупыми и нелепыми выйдут наши смерти. Я доверилась Шейну, а он предал меня. Видимо, договорился с призванным Робертой созданием нижнего мира во время их якобы сражения. Недаром говорят, что демонам нельзя верить. Рано или поздно, так или иначе, но все равно обманут.
Голос отца стал ниже. Заклинание явно подходило к концу, и мои глаза вновь начали слипаться. Каким-то чудом, неимоверным напряжением воли я еще оставалась в сознании, не позволяя разуму утонуть в соблазнительных и расслабляющих волнах темноты.