Попались и Пропали
Шрифт:
— Ты к нему несправедлива, — отмёл Радо-Яр все обвинения, что потоком изливались из ядовитых уст жены. — Он сделал то, что должен был. Иначе бы не досчитался двух из трёх своих верховников. А эти мерзавцы здорово полезны для империи.
— Не рассказывай мне о его святой обязанности сохранять целостность империи, — попросила Руана, так и не сумев вытравить из голоса сарказм. — И о моём священном праве сдохнуть во имя её же. Для этого у нас есть вы. А я рождена для собственных удовольствий.
— Мму-у, —
— Ты смотри! — издевательски восхитился трусящий по другую сторону от Руаны Пере-Яр. — А я-то думал, ты рождена для того, чтобы во всём угождать моему брату.
— Это сколько угодно, — максимально серьёзно пообещала она и деловито уточнила: — Когда начинать? Прямо руки чешутся.
— Отстань от неё, — усмехнувшись, посоветовал невозмутимый молодожён, удерживая пытавшегося разогнаться и вырваться вперёд быка. — А то не поздоровится.
— Кстати, — припомнился Руане один из советов Багены. — Мне тут растолковали, что жена старшего брата остальным братьям что-то вроде матери.
— Только попробуй, — зловеще оскалился Пере-Яр, косясь на неё смеющимися синими, как небо, глазами. — Я тебе не верховник.
— Дашь отпор?
— Сбегу!
Радо-Яр покосился на супругу и спросил:
— Ты долго собираешься дуться на Бруста?
— Я должна обдумать это прямо сейчас? — тотчас надулась Руана, не понимая, к чему ей вообще напоминать о коварном монархе.
Познакомилась, не сошлись характерами, попрощались и забыли.
— Дней через десять он явится в нашу крепость, — посерьёзнев, предупредил Пере-Яр.
— Не надо, — машинально ляпнула она, моментально поверив в угрозу новой встречи.
— Надо, — принялся хмуриться её муж.
— Зачем?
— Запад зашевелился.
Вроде недавно знакомы, но Руана уже могла растолковать все вздувавшиеся на его лице желваки, надбровья и прочие бугры. Он так это сказал, что стало страшно. По-настоящему.
— Будет война? — разом испортилось её такое замечательно с самого утра настроение.
Она отправлялась в новую жизнь. Которая после первой брачной ночи рисовалась исключительно замечательной. Не оттого, что ночь проистекала бурно и приятно. А потому что Радо-Яр пообещал ей сногсшибательную вещь. Не для неё, а для собственных сородичей, которые сроду подобного не практиковали.
Если поймёшь, что не хочешь со мной оставаться, я тебя отпущу — сказал он. На полном серьёзе. Категорически не желая такое обещать, но в очередной раз переступив через себя. Ну, как не полюбить такого лапусю?
— Большая война, — в тон старшему брату подтвердил Пере-Яр. — Потому Бруст и решился разрубить проблему с заговором верховников одним махом. Умри таария, и у засранцев пропал бы смысл затеваться.
Радо-Яр покосился на жену и пояснил:
— Тогда он ещё не знал о нас. А когда узнал, расстроился.
— Да, что ты! — восхитилась жертва неудавшегося покушения. — Мне его пожалеть?!
— Не шуми, — спокойно попросил её муж не выкаблучиваться.
И Руане тотчас расхотелось это делать. В самом деле: чего разошлась? Так сильно обиделась? Прямо, невыносимо, незабываемо и непрощаемо? Чушь! У них тут, оказывается, на носу большая война, а она кочевряжится.
При том, что в её новой семье, куда не плюнь, попадёшь в назла. А те — по их военной иерархии — в каждой бочке затычка. Жутко даже думать, сколько сыновей папаши Турана доживут до капитуляции. Если он сам до неё дотянет. Отсутствие руки у северян не повод косить от мобилизации.
А войны с притащившимися из-за Срединных гор магами ни разу не заканчивались в сжатые сроки. Вечно растягивались на годы — если не на десятилетия. Фееричное начало семейной жизни — просто закачаешься!
— Не буду, — улыбнулась она мужу и вдруг машинально выдала: — Плюнули и забыли.
Вполне себе привычная, ни к чему не обязывающая формула из прошлого. Которая моментально раздраконила любопытство Пере-Яра:
— Всё-таки отец прав: ты странная. Не похожа ни на ваших баб, ни на наших. Будто выросла в каком-то незнакомом месте среди чужаков.
Она бы отшутилась, кабы Радо-Яр не бросил на неё мучительно испытующий взгляд. Прямо все своим видом подзуживая: ну, давай, колись, если не хочешь, чтобы между нами встала какая-то опасная ложь. Он всё время об этом думает — неохотно признала Руана. И будет думать. Только теперь у него появилась возможность ещё и доставать: она ж теперь под боком.
И тут её посетило особое состояние русских, протекающее под несмываемым водкой или кровью девизом: а гори оно!..
— Вы не поверите, — предупредила бывалых воинов домашняя девочка.
— Мы постараемся, — демонстративно покосился на брата Радо-Яр.
Дескать, если не хочешь говорить при нём…
— Словом, — ухнула она в признание, будто в ледяную воду, — я не из вашего мира.
— Ну, и что? — нетерпеливо понукнул её Пере-Яр конкретизировать.
— Грах! — посмотрела на него Руана, как на дебила, но тут же до неё дошло: — Да нет! Речь не о таарах. Я вообще не из этого мира, где живёте вы. А теперь и я.
Братцы Тураны помолчали. Быки помычали, приветствуя несущихся навстречу яранов. Когда они разминулись с четвёркой несущихся куда-то тигров, Пере-Яр осторожно уточнил: