Попались и Пропали
Шрифт:
Сегодня просто день открытий — вяло ухмыльнулась Руана розовеющему востоку. Солнце ещё не встало, а она уже устала собирать новости со всех сторон. Будь она там, на Земле разведчиком, стала бы знаменита, как Штирлиц.
— Ты что, метишь в предательницы рода? Из-за своего ярана?
С виду пошутил, а глаза прицелились в неё, будто он и вправду может выстрелить.
— Я не знаю, — нехотя призналась таария. — Понимаешь, я просто не желаю, чтобы мои дети росли среди кровавых битв и смертей. Это несправедливо, —
— Будет, — сухо выдал Викрат, по всей видимости, одну из тайн заговорщиков. — Хотя он всего лишь присоединившийся. И до конца не уверен, что это хорошая затея. Надеюсь, ты не позволишь своему ярану его убить?
— Пошли спать, — устало промямлила Руана, тяжело поднимаясь. — Иначе на празднике я буду вялой. И неинтересной единственному.
— Тебе лучше туда вообще не ходить, — цапнул её за лодыжку уже почти друг.
— С какой стати? — подёргала Руана ногой, но свободы передвижения не отвоевала.
— Мне нашептали, что тебя попытаются убить, — глядя ей прямо в глаза, прямым текстом заявил Викрат.
— Поэтому ты мёрзнешь тут и напиваешься? — присела она на корточки и протянула руку: — Дай хлебнуть? Я всего глоточек.
— Пьянь, — буркнул он, но кружку протянул.
Вместо одного задуманного, Руана успела сделать три полновесных глотка. Даже дыханье не перехватило — так была наэлектризована своими нынешними изысканиями, Зато кружку перехватила сильная мужская рука — вторая дёрнула её за руку:
— Сядь!
— Зачем? — снуло пробормотала она и зевнула: — Пошли спать.
— Ты пойдешь на праздник? — с нажимом потребовал он ясности.
— Конечно, пойду, — удивилась Руана его непонятливости.
— Почему? — помрачнел таар.
— Потому что от меня этого ждут, — как само собой разумеющееся, пояснила она. — А ты за мной присмотришь. И попробуешь угадать имя отравителя. Не того, кто подсыплет или накапает в бокал, а того, кто затеял это злодейство. А потом, если ты не против, мы его прикончим.
Викрат не стал язвить, насмехаться или ругаться. Он смотрел куда-то перед собой и, кажется, вообще ни о чём не думал. Руана вдруг ощутила, что он стал ей очень близок. Она редко за кого переживала — разве что за Ати или Урпаху. Ну, и немного за отца.
Но тот в последнее время как-то отдалился от дочери. Или всё-таки она от него — или оба постарались. Но рискни отец выдвинуть ультиматум: или мы, или яраны — дочь выберет не отца.
И её любовные шашни тут не при чём. Она только что сделала открытие: её дети реально могут родиться в эпицентре войны. А какой русский не знает цену подобной радости? Её собственная бабуля родилась в сорок втором. На оккупированной территории, где её прабабка чудом уцелела. А потом просто невероятным чудом откачала недоношенную дочь.
Хрена вам лысого — зло всколыхнулось в Руане всё нутро. Раз уж она сюда попала, значит, имеет право на жизнь. Не в мире тааров или в мире яранов — в собственном мирном мире.
В собственном, как же — тут же охолонула она. Откуда ему взяться — собственному миру? Сплошные иллюзии. Предать своих — это хуже и гаже самых кровавых злодейств. А таары для неё реально свои. Она прожила среди них шесть лет. По сути, выросла их заботами. Была любима и оберегаема. Руана — плоть от плоти этого мира. И даже с сознанием переселенки осталась Руаной Таа-Лейгард.
А Радо-Яр? Допустим, она переживёт его гибель в кровавой распре. Даже обязательно переживёт: время всё лечит. Кроме израненной совести. Которая будет подгнивать всю оставшуюся жизнь при воспоминаниях о Багене или Нала-Яри.
Лучше бы она тогда совсем умерла.
Глава 22
Позорище
Войдя в дом, Руана даже не удивилась, столкнувшись с Багеной. Та стояла за дверью в одной рубахе на голое тело, преспокойно грея уши. И, судя по безмятежному лицу, с совестью у неё полный консенсус.
— А ты? — попробовала её обескуражить женщина, душа которой пребывала в раздрае.
— Что я? — со сдержанным интересом уточнила ярания.
— Ты тоже хочешь загнать тааров под ковёр?
— Под ковёр? — фыркнула Багена. — Ты просто неподражаема! О, нет. Я не из тех, кому они мешают жить. Хотя одного из них мне порой хочется пристукнуть.
— Жениться вам надо, — проворчала Руана, обойдя тигрицу и двинув к лестнице.
Она устала. Устала от всех этих магов, которых слишком много в её жизни.
— Мы уже, — прицельно бросили ей в спину.
Руана остановилась и обернулась:
— Шутишь?
— Мы такими вещами не шутим, — посерьёзнела Багена. — Думаешь, легко пойти на такой шаг?
— Судя по тому, что я сегодня узнала, точно нет, — сочувственно покивала Руана.
— От свободы устаёшь, — пожала плечами тигрица.
— Особенно от вседозволенности. Так, когда вы успели?
— Сегодня ночью, — проворчал Викрат, входя в дом и мрачно обозрев сплетниц. — Надеюсь, тебя не нужно просить держать язык за зубами?
— А когда сообщите остальным? — отмахнулась Руана от дурацкого предупреждения.
— Ждём момент, — раздражённо оповестил новобрачный, недобро зыркнув на жену.
— А ты? — поинтересовалась Багена, прожигая таарию требовательным взглядом.
— А что я?
— Ты выйдешь за него?
— А ты знаешь, кто он?
— Разумеется.
— Как интересно! — зло восхитился Викрат. — Значит, один я блуждаю в потёмках.
— Я дала слово, — невозмутимо оборвала супруга его моральный шантаж. — А ты мог бы и догадаться.