Попасть - не напасть
Шрифт:
– Хорошо. Допустим. Мещанка из меня и впрямь плохая.
– Отвратительная.
Я развела руками. Мол, я старалась...
– Я предлагаю вам сейчас - свою защиту. Потом - защиту Его Императорского Величества. Я смогу это сделать. У меня есть деньги, есть земля... купил неподалеку. Неплодородная, но вы ведь маг земли. Да и в приданое пойдет...
Я потерла виски.
– Я хочу видеть договор. Прежде, чем согласиться или отказаться.
Храмов кивнул.
– Справедливо.
– Я... готова рассмотреть ваше предложение.
***
Я лежала на кровати.
Нил спал рядом. Да, дети до года, в основном, спят. Еще они едят и гадят. Этакие личинки человека...
Но если у ребенка ничего не болит, он молча и спокойно спит. И побольше, побольше...
Что ж.
Предложение неплохое. Я получаю свою выгоду, Храмов - свою. Он получает наследника, и я так полагаю, еще раз утирает нос своим родственникам. Сын или дочь - маг, жена - княжна, перспективы самые блестящие.
А что я помню про Храмовых?
Да ничего. Пришлось отправляться в библиотеку за Альманахом. Этаким сборником светских сплетен...
Вот когда начинаешь горевать об отсутствии интернета. Ввел два слова - и тебе сто тысяч ссылок выложили. Это ли не счастье? Только выбирай!
Увы...
И листать приходится самой, и искать, и копаться...
Ничего, кое-как я справилась с задачей. В библиотеках я тоже информацию искала, бывало дело. Еще в те времена, когда интернета и в помине не было. И умела работать с книгами и газетами.
Храмовы.
Старый граф Храмов умер, его наследник Григорий Храмов. Про мать ничего не сказано, видимо, тоже померши. Супруга Григория - Милада. Дети - Илья и Ольга, оба неодаренные. Даже латентных способностей нет.
Сестра - Ирина, в девичестве Храмова, в замужестве Оленина-Земская. Двое детей, сын неодаренный, вообще, дочь с латентными, как и у матери, способностями. Алексей и София.
Это - на поверхности, а что в глубине?
Оленины-Земские входят в юрт Алябьевых. С ними заключал союз и мой отец.
Храмовы входят в юрт Матвеевых. Достаточно знатный и серьезный. Кстати, Анастасию Матвееву хотели предложить, как невесту для цесаревича.
Отказался, гад.
Умный...
Чисто теоретически, выйдя замуж за Храмова, я окажусь в юрте Матвеевых. Хорошо это или плохо?
Ну... юрт достаточно сильный. Но друг моего друга может стать моим другом. Если Демидов... кстати, а ведь мой бывший жених ни в один юрт не входит. Не приняли.
Еще одно косвенное свидетельство в пользу проклятия.
Не захочет ли Матвей Матвеев, старый глава юрта, пристроить меня за Демидова, поимев что-то и для себя? И вообще...
Стоит ли думать о Демидове?
Глядишь,
Простите, не вульгарно пришибут, а привлекут за некромантию. Хотя это - вряд ли.
Недоказуемо.
Дверь скрипнула. На пороге библиотеки возникли трое Синютиных. Ваня посмотрел больными глазами.
– Маша, нам надо поговорить.
– Слушаю, - кивнула я.
***
Ребята разговор начинать не торопились. Мялись и жались, пока я не взяла дело в свои руки и не поинтересовалась прямым текстом:
– Чего стесняемся? У меня рога выросли, или копыта?
Самым решительным оказался Петя.
– Маша, ты нас не бросишь?
Мне осталось только глаза закатить.
– Петя, ты взрослый человек, а такую чушь несешь. Как это я вас брошу? Вы же моя родня!
– А Горские?
– уточнил Ваня. И вздохнул вовсе уж печально.
– Я понимал, что ты... другая. Но так хотелось верить...
Я махнула рукой.
– Ваня, успокойся. Верь во что хочешь, а правда проста. Я - ваша старшая сестра. И все планы я буду строить с учетом того, что вы у меня есть. Пока я планирую остаться в Березовском, как можно дольше. А если и отправлюсь в Москву... поедете со мной.
Ребята переглянулись.
– С тобой?
– Маман не возьму, - поспешила обломать я Арине остатки надежд.
– Уж прости, но...
– Не прощу. И Никешку - тоже!
– рявкнула девчонка.
– Она меня продала! Предала и продала!
Логично.
– Она просто не поняла, - попробовал вступиться Ваня.
– Ну... вот такой она человек.
– Это оправдание?
– прищурилась я.
– Знаешь, Христу одинаково больно было. Вбивали ему гвозди из ненависти или по работе, а все равно неприятно...
– Мама просто не поняла, чем это чревато. Она... не самый умный человек.
Я фыркнула.
– Вань, стоял часовой. Охранял... пусть лагерь. Подходит к нему девушка и предлагает прогуляться в кустики. Он соглашается. А в кустиках ему по башке дали, оружие отняли, на лагерь напали, людей поубивали... находят потом часового. Что ему светит?
– Трибунал, - уверенно ответил Ваня.
– Так ведь он не со зла, просто дурак.
– Но люди же погибли! Трибунал, конечно...
– Вот ты сам и ответил. Что, с человека нельзя спрашивать по всей строгости, потому что он, простите, дурак? У него с того индульгенция отросла?
– Чего?
Я махнула рукой.
– Короче. Дурость - не оправдание и от ответственности не избавляет. Или получай тогда официальную прописку в доме для умалишенных. Там тебе все простят, ты ж дурак.