Попасть не напасть
Шрифт:
Утро.
Солнечный зайчик пощекотал нос и игриво нырнул в ухо. Там тоже стало тепло.
Я возмущенно чихнула.
Нет, ну что это такое? Скачут тут всякие, солнечные, отоспаться не дадут… ой!
А на чем… на ком я, собственно, выспаться изволила?
Как оказалось, ночью я умудрилась залезть сверху на Александра. Обхватила его руками и ногами, заякорилась и уснула. И судя по некоторым признакам, мужчина был не против. И смотрел на меня из-под ресниц с некоторым лукавством.
– Доброе утро, Машенька?
– Ой… Да… то
Тело чуть ныло, но усталость была приятная, правильная усталость. Я чуть шевельнулась… м-да.
А это я зря сделала. Чует мое сердце, что с таким подходом мы не скоро из спальни выйдем. И искорки в глазах Благовещенского это подтверждают. Хотя…
– Маша, ты спишь еще?
Ваня.
– Машка, там такое в газетах! Вылезай, сейчас в шоке будешь!
Я вздохнула и принялась сползать с самым виноватым видом. Я бы и рада остаться, но…
Семья. Это такая семья, что тут еще сказать?
Александр весело рассмеялся, притянул меня к себе поближе и крепко поцеловал в нос.
– Маша, ты чудо. Не жалеешь?
– О чем?
– О чем угодно?
Я покачала головой.
– Нет. А ты?
– Я тоже. Но учти – я тебя теперь не отпущу.
– И не отпускай, – махнула я рукой. – Не надо, не отпускай…
В кои-то веки мне захотелось петь. Ёжь твою рожь, как я давно не пела? С тех пор, как попала в этот мир, наверное, ни разу. И не надо говорить, что у меня ни слуха, ни голоса… есть у меня и то, и другое. Просто голос очень слабенький. Для себя спеть – сойдет, а кому-то другому лучше не надо.
– Любовь, любовь – наш господин… [10]
Слова песни буквально рвались с губ. Уютные такие, веселые.
Александр послушал пару минут.
– Чей это романс?
– Музыка народная, стихи народные, – отчеканила я. И замурлыкала дальше. – …о том, что не в капусте их нашли…
Долго мурлыкать, правда, не пришлось. Накинуть рубашку – спали-то мы голыми, пеньюар, да и открывать. Благо, Александр тоже успел упаковаться в халат поверх пижамы.
Ваня влетел – и аж затормозил.
10
Любовь – наш господин. Слова Олев Н. Музыка Дунаевский М. прим. авт.
– А… Александр?
– Доброе утро, – мирно сказал Благовещенский, выходя из моей спальни. – Иван, я надеюсь, вы понимаете все правильно? Мы с Машей женимся в ближайшее время.
Иван вдохнул.
Потом подумал пару секунд, выдохнул – и тряхнул головой.
– Чем скорее, тем лучше.
– Как прикажет его величество, – парировала я.
– Машенька, ты маг земли, – братец был язвителен и ядовит. – Лучше пусть гневаются на брак, чем ребенок носит клеймо незаконнорожденного.
Опс…
Я резко выдохнула. А об этом-то я и не подумала. И судя п растерянному лицу Благовещенского – он тоже.
– Черт
Я зашипела.
Ну да. Если брать быт, в том мире, который я покинула, все предназначалось для женщин. Таблетки, спирали, еще какая-то дрянь – и все уродует женщину, гробит ее здоровье…
Здесь все было проще. Существовали амулеты, которые просто лишали "хвостатиков" подвижности. И вообще убивали. Вот как только вылез "головастик" из мужского организма, тут ему и конец пришел. Не больно, не страшно, оплодотворения не происходит. Минус другой – дорого и не слишком надежно. Разрядиться может в самый пиковый момент, а ты поди, заряди. Да еще и определи – когда разрядится.
Но если есть деньги и возможности, почему не прикупить парочку таких амулетов?
Только я так поняла…
– Я не подумал, – Александр был растерян. – Я ведь или дома, или…
Ну да, с женой оно ни к чему, а с профессионалками… да тоже ни к чему. Там дамы о себе сами заботятся, мужчинам не доверяют. И правильно, целее будут.
Это я, балбеска такая…
Ладно, теперь что будет, то и будет. Я положила руку на живот, потерла…
– Не обязательно же с первого раза…
– Не с твоим везением, – парировал Ваня. – Маш, пошли завтракать? А заодно расскажешь, что там вчера на балу произошло, и кто цесаревича убил.
Я рассмеялась.
– Ладно. Идем. А дети где?
– Их Петька обещал привести.
Ну, если обещал…
Я подмигнула Александру и направилась в ванную. Переодеваться в домашнее платье. Все, наступают тихие семейные будни. Хотя как – все?
Далеко не все… еще столько проблем будет.
В столовой нас ждали Петя и двое детей. Андрей лупил ложкой по столу. Нил явно нервничал. При виде меня он тревожно зашипел – и я поспешила подхватить малыша на руки.
– Солнышко мое.
Нил уткнулся мне в шею, принюхался…
Ох, ёжь! А ведь от меня наверняка пахнет… и как малыш это воспримет?
Малыш задумался. Пошипел тихонько пару минут. А потом решительно так протянул руки к Александру.
– Апа?
Я открыла рот. Потом со щелчком его закрыла и посмотрела на мужчину. Что скажете, сударь?
Благовещенский не подвел. Протянул руки, взял у меня малыша и устроил на плече.
– Конечно, папа. Правильно, малыш.
Петя шумно выдохнул.
– А вы… это?
– Я сделал предложение Машеньке, она его приняла. Надеюсь, мы поженимся в ближайшее время, – разъяснил Александр, усаживаясь за стол. Впервые – во главе стола, как и должно быть. Нил сполз мужчине на коленки, но уходить и не собирался.
И почему-то мне подумалось, что его отец был бы счастлив.
Слуги начали подавать на стол. Я положила себе овсянку, и задумалась. Что теперь делать?
Завтра – понятно, похороны царевича. А как жить дальше?
Сегодня я носа из дома не высуну… а вот на похоронах будут все. Где я бы устроила теракт?