Попасть замуж
Шрифт:
– Кроме тебя.
Он усмехнулся.
– Кроме меня и преподобного Сирила. Но сами на себя мы не нападали.
Вошел Мирт с тяжело нагруженным подносом. Помимо запыленной бутылки и двух бокалов, на нем находились тарелки с разнообразной снедью: свежий ноздреватый хлеб с румяной корочкой, масло, сливочно-желтый сыр, горшочек с паштетом, ветчина с прожилками сала, гроздь крупного темного винограда.
– Вот, мейн.
– Благодарю, Мирт, можешь идти.
Пока Макс наполнял бокалы, я быстро соорудила многоэтажные бутерброды. Муж взглянул на них с любопытством, но ничего не сказал.
– И все-таки, что это было? Эти ледяные чудовища – кто они?
Макс откусил разом половину бутерброда, прожевал его, прикрыв глаза (мне хотелось думать, что от удовольствия), и только потом ответил:
– Снежные твари. Заклинание сложное, мало кто из магов им владеет. Могут заморозить человека, превратив его в ледяную статую. Если такая тварь прикасается к обнаженной коже, жертва начинает замерзать, кровь застывает у нее в жилах. Помочь несчастному можно только в течение примерно минуты, потом процесс становится необратимым.
Я поежилась, вспомнив открытые плечи и глубокие декольте дам на приеме. Да эти твари могли переморозить половину гостей. Причем, надо уточнить, прекрасную половину – с мужчинами хлопот было бы побольше.
– А те маги, которые владеют этим заклинанием, они известны? Ну, там списки, измерения уровня силы, ежегодные проверки – что-то такое имеется?
Макс посмотрел на меня, как на умалишенную.
– Какие проверки, Ани? Конечно, в учебных заведениях преподаватели могут знать уровень учеников. И да, ежегодно передают нам данные. Но не все обучаются в пансионах или заведениях для юношей, таких, как Королевская Академия. Сама понимаешь, многие предпочитают домашнее образование. Кроме того, нельзя исключить возможность, что преподаватели проглядели кого-нибудь одаренного. Нет никакого реестра магов. Если бы все оказалось так легко – посмотреть и вычислить нужного человека. Но увы.
М-да, промахнулась. Хотя ничего удивительного. Мои представления о магии и ее применении ограничивались волшебной палочкой производства мистера Олливандера и посохом Гэндальфа, причем о возможностях последнего я знала мало. Помнила только, что функции печки он не исполняет. Еще в шкафу стояли несколько томиков в ярких обложках, но информация, почерпнутая из них, была столь противоречива, что доверия точно не заслуживала. Память же Аниты тоже не могла подсказать ничего толкового: ее сведения ограничивались сугубо бытовой стороной. Порталы, магические светильники, негасимый огонь в печах – вот, пожалуй, и все.
– Но гости королевы не маги, ты ведь сам сказал.
– Сказал, – устало подтвердил Макс. – Возможно, кто-то из них и обладает слабеньким даром, но для заклинания подобного уровня его не хватит. Чисто теоретически, подобное мог бы сотворить преподобный Сирил. Или я.
– А королева? – не унималась я.
– Нет. Древний род, все признаки вырождения. Как…
Он оборвал фразу, но я догадалась.
– Как и моя семья, да?
– Да, – нехотя ответил он. – Как род ан дел Солто, как другие семьи, некогда давшие миру знаменитых магов. Сейчас ни в одном из королевств нет монарха-мага, а ведь когда-то все было иначе.
Мне вспомнились слова Магдален о том, что породниться с семьей ан дел Солто – большая честь. Все древние рода надеялись на то, что однажды в одном из потомков проснется дар великого предка, но увы – магия оставляла старые семьи. Слишком много близкородственных браков, слишком незначительна доля свежей крови. Все чаще одаренные дети появлялись в семьях незнатных дворян, купцов, а то и вовсе крестьян. Последние случаи, впрочем, все еще оставались исключением. А вот среди тех, кто вел свою родословную от легендарных древних правителей, магов почти не осталось. В лучшем случае ребенку доставался слабенький дар. Впрочем, это не столь страшно, как слабоумие и иные болезни, от которых страдали многие дети из знатных семей в истории моего родного мира.
– Но ты – сильный маг, хотя и знатного рода.
– Но и не из столь древнего, как ты или Алисия. К тому же моя бабка по материнской линии – дочь богатого купца. Мезальянс, позволивший разбавить кровь и получить возможность родить ребенка с даром. Их не принимали при дворе, деда и его жену неподходящего происхождения. И мою маму тоже, до того, как она вышла замуж за отца.
– А что с ними случилось? – осторожно спросила я. – С твоими родителями?
Макс нахмурился.
– Несчастный случай. Лошади понесли. Тогда у меня и случился первый выплеск силы. Я был еще ребенком. Спасся сам, но никому из них помочь не смог.
Я потянулась к нему, ласково разгладила пальцами морщинку между бровей.
– Не вини себя. Ты правильно сказал: не смог. Это не зависело от тебя, понимаешь?
– Я часто думаю о том, что если бы только… если бы я…
Я прижала палец к его губам.
– Не надо. Что сделал бы ребенок? Сколько тебе исполнилось?
– Восемь лет, – глухо ответил он. – Меня забрал к себе дед. Бабушка ненадолго пережила любимую дочь, скончалась через несколько дней. А дед прожил до преклонных лет, но больше так и не женился. Слишком сильно ее любил.
– А бабушка и дедушка по другой линии? Они тоже умерли?
– Для меня – давно. Они так и не приняли мою маму, отказались от сына, взявшего в жены купеческую внучку. Потом, когда я стал придворным магом, они решили наладить отношения со мной. Вот только я так и не забыл нашей единственной встречи много лет назад. Навсегда запомнил, как они отвернулись от десятилетнего сироты, сделав вид, что не замечают меня.
Я словно воочию увидела десятилетнего мальчугана с дрожащими губами, не понимающего, почему от него отказываются те люди, которые именуются близкими.
– Мне так жаль, Макс. Правда, мне очень жаль.
Он хищно улыбнулся.
– Именно так я и сказал мейну Лорену, когда он заявился ко мне, желая восстановить родственные связи. И попросить небольшую сумму.
– Небольшую?
– Совсем крохотную. Каких-то тридцать тысяч золотых.
Я мысленно присвистнула. Тридцать тысяч золотых – огромные деньги. Деньжищи, я бы сказала. Предположим, этот самый Лорен – дед Макса, как я поняла – попросил раза в три больше, чем рассчитывал получить в действительности. Все равно, на десять тысяч можно безбедно прожить лет двадцать вместе с чадами и домочадцами. Получается, мой муж не просто богат, а безумно богат. Вряд ли мейн Лорен заявился с просьбой, не разузнав как следует о состоянии счетов внука. Значит, был уверен, что такую сумму Максимиллиан сможет ему дать.