Попасть замуж
Шрифт:
– А Шарлотта и ее мать? – вспомнила я. – Они тебе кем приходятся?
Макс поморщился.
– Дальней родней со стороны матери. Беата – внучатая племянница деда, кажется. Когда они остались без крыши над головой и обратились ко мне, я пригласил их пожить в поместье.
– И давно они там живут?
– Третий год, – неохотно ответил мне муж.
Да уж, неплохо загостились дамочки, пора бы и честь знать.
– Они что – возводят новый дом? – с подозрением осведомилась я. – Размером примерно с королевский дворец?
Макс помотал головой.
– Нет, их дом цел, только выгорел изнутри. Я даю Беате деньги на ремонт, на новую мебель, обои, шторы и прочую ерунду.
– А ещё на одежду для нее и Шарлотты, – подхватила я.
– Это не столь большие суммы, Ани, – сухо откликнулся он. – Для меня – пустяковые траты.
И вот как ему объяснить, что мне вовсе не жаль денег? Нет, меня не устраивает другое: то, что милашка Лотти все время отирается возле Макса и явно желает завлечь его в свои сети.
– А что стряслось с ее мужем? Она ведь вдова, да?
– Вдова, – подтвердил Макс. – Ее муж покончил с собой.
Я заморгала. Вот это новость!
– А… а почему? Или это секрет?
– Никаких тайн, – горько ответил Макс. – Оллин был игроком. Спустил в один далеко не прекрасный вечер все свое состояние, включая фамильные драгоценности и дом. Мне пришлось выкупать закладные, чтобы мои родственницы не остались на улице.
Час от часу не легче. Получается, один раз мой супруг уже помог «бедняжкам», так они решили, будто нашли дойную корову. Ремонт, который длится уже третий год… Нет, надо это прекращать.
– Вот тогда, похоже, Беата и решила, что я – прекрасная партия для оставшейся в одиночестве Шарлотты, – неожиданно продолжил Макс. – Пожар случился весьма кстати. Правда, их расчеты не оправдались: я поселил погорелиц в поместье, а не в своем столичном доме. А сам наезжал туда крайне редко, что затрудняло задачу соблазнения столь подходящего холостяка.
«Дура ты, Анна Николаевна, – отругала себя я. – Позабыла, какая у твоего мужа должность? Решила, что он настолько слеп, что не разглядит намерений этих двух хищниц?» Да уж, наивно с моей стороны.
Макс между тем откинул голову на спинку дивана и зарыл глаза.
– Я так устал, Ани, – пожаловался он. – Так устал. Пойдем спать?
– Пойдем, – согласилась я.
Вопреки ожиданиям, он не пожелал мне спокойной ночи у двери в мою спальню, а завлек меня к себе.
– Так хорошо, когда ты рядом, – пробормотал он, устраиваясь поудобнее. – Уютно. Тепло.
У меня и у самой уже слипались глаза, но я ещё успела обрадоваться. Ему рядом со мной уютно и тепло – это, несомненно, хороший признак. Значит, у нас все получится. Все будет хорошо.
Глава тринадцатая
Проснулась я опять в одиночестве. Лита, наполнившая мне горячей водой ванну, сообщила, что хозяин уехал уже давно.
– Говорят, он почти и не спал, бедолага, – округлив глаза, прошептала она.
Ясно, отправился во дворец. Я вздохнула. И в этом мире успешные мужчины ставят работу на первое место. Наверное, именно поэтому они и добиваются своих целей. Например, Кирилл всегда выражал готовность пойти в кино, посидеть в кафе с приятелями или поиграть в боулинг, вот только все счета за квартиру приходилось оплачивать мне. Зато Кирилл честно отсиживал на работе до пяти, возвращался домой на три часа раньше меня, а потом, дождавшись моего прихода, устраивал скандал из-за отсутствия горячего ужина. Гениальная мысль приготовить самому хотя бы картошку – да даже яичницу поджарить! – почему-то не приходила ему в голову. К счастью, Кирилл остался в прошлом. В другой жизни. И я вспоминала о нем все реже.
Вот с Максимиллианом семейные скандалы из-за неприготовленного ужина мне точно не грозят. А также из-за завтрака с обедом. Хотя бы потому, что еда в его доме (или домах, если уж быть точной) готовится без моего участия. Зато с ним рядом опасно и… и интересно, вот. И я уже не променяла бы свою новую жизнь не только на унылое существование в доме мейна Варна, но и на казавшуюся мне недавно столь важной и ответственной работу в родимой фирме. К этому заключению я пришла, когда уже наблюдала, устроившись в кресле, как Лита ловко сервирует стол к позднему – очень позднему – завтраку.
Мои размышления прервала Магдален. Бледная, с покрасневшими глазами и опухшими губами, она робко поскреблась в дверь:
– Ани, можно, я побуду с тобой? Мне не по себе в одиночестве.
Да, вот на кузине вчерашнее происшествие отразилось не лучшим образом. Хотя не нужно обладать особым умом, чтобы догадаться, что целью нападения являлись вовсе не мы с ней, Магдален испугалась не на шутку. Хорошо, что спиртное подействовало на нее не хуже снотворного, но вот утром ее явно мучило похмелье.
– Болит голова? – деловито спросила я.
– Да. И еще мутит, – несмело призналась кузина.
Рассольчика бы бедолаге. Вот только боюсь, что мою странную просьбу прислуга истолкует неверно. Как минимум – удивится.
– Есть хочешь?
Магдален скривилась в гримасе отвращения, мотнула головой и тут же охнула.
– Нет, я просто посижу рядом с тобой. Можно?
– Лита! – позвала я. – Подай ещё один прибор.
– Нет-нет, – запротестовала кузина. – Я не хочу.
Но я уже наполнила стакан апельсиновым соком и протянула ей.
– Пей! Он прохладный, тебе станет легче.
Магдален посмотрела недоверчиво, но все же сделала глоток.
Вернулась Лита, поставила еще один прибор. Я налила сока уже себе – при виде жадно пьющей Магдален я тоже почувствовала жажду. Аппетит, впрочем, так и не появился ни у кузины, ни у меня. Мы вяло поковырялись в тарелках, съели совсем по чуть-чуть крабового суфле, и я распорядилась, чтобы Лита убрала посуду и помогла мне одеться для прогулки.
– Сегодня вроде бы не жарко. Поедем погуляем в парке, – предложила я Магдален.