Попасться на крючок
Шрифт:
— Затягивает, — прохрипел он. — Да.
Ханна перевела взгляд на него, затем на его рот, и мысли, которые пронеслись в его голове, были неуместны в присутствии его матери. Да и вообще перед чьей бы то ни было матерью.
Потребность в Ханне никогда не пропадала, но сейчас она была особенно сильной. То, что она была рядом, успокаивало больше, чем Фокс мог предположить. Он заставлял себя время от времени навещать свою мать, не только потому, что он заботился о ней, но и потому, что это непроизвольное вздрагивание подтверждало его существование как
7
Гедонист — это человек, который стремится взять от жизни всё. Основной целью его существования является стремление к постоянному получению ощущения удовольствия и нахождения в состояние счастья.
Но Ханна… она начала тянуть его в противоположную сторону. Как гравитационная сила. И прямо сейчас, застряв между Ханной и напоминанием о его прошлом, идти в её направлении казалось почти возможным. Она была здесь, с ним, не так ли? Играла в бинго, пела с ним в машине, разговаривала. Решительно не трахалась. Если он нравился Ханне больше, чем его способность доставить ей оргазм… если кто-то такой умный и невероятный верил, что он больше… разве это не может быть правдой?
Словно прочитав его мысли, Ханна провела большим пальцем по костяшкам его пальцев, слегка повернулась и положила голову ему на плечо. Доверчиво.
Как друг. Просто друг.
Боже. Почему он не может дышать?
— Бинго! — воскликнула одна из женщин, сидевших напротив них.
— О, черт. Я слышала, как Элеонора объявила бинго там внизу? — сказала Шарлин, свистнув в микрофон и стукнув мини-гонгом, который она держала на своём участке. — Элеонора, последние пару недель ты была в ударе.
— Это потому, что она грязная обманщица! — заявила Пола.
— Пола, будь умницей, — слегка отругала её Шарлин.
— Всем нам время от времени везёт. Элеонора? Мой красивый сын принесёт мне твою карточку, чтобы я могла её проверить, хорошо?
Элеонора с размахом передала карту Фоксу, обнажив зубы в триумфальной улыбке, предназначенной исключительно для Полы. Фокс откинулся на спинку стула, желая, чтобы раунд продолжался дольше, и голова Ханны могла бы ещё несколько минут покоиться на его плече. Может быть, если он правильно разыграет свои карты, она снова будет спать в его постели сегодня ночью? Перспектива держать её в руках, пока она спит, просыпаться рядом с ней, заставляла его с нетерпением ждать возвращения домой и посмотреть, как он сможет это провернуть…
Христос. Кто я теперь?
Он пытался придумать, как затащить Ханну в постель, чтобы у них была совершенно платоническая ночёвка. У него хоть остался член?
Наверное, всё это время она будет мечтать о другом мужчине.
Считая минуты до возвращения в Лос-Анджелес.
Фокс протянул карточку матери, понимая, что чуть не помял её в кулаке.
— Спасибо,
Вопрос застал его врасплох. Возможно, потому, что он никогда раньше не говорил с матерью о девушках. С тех пор как ему исполнилось четырнадцать, и она заставила его посмотреть онлайн-учебник о том, как надевать презерватив. После этого она поставила пустую банку из-под кофе в кладовку и постоянно держала её полной одиночных и пятерных презервативов. Она сказала ему, что она там, но не объяснила, для чего именно. Но он знал, что она снабжает его презервативами. Ещё до того, как он занялся сексом, она предсказала его поведение.
А может быть, он вёл себя определённым образом, потому что от него этого ждали.
Фокс никогда не задумывался о такой возможности. Но в течение последней недели было ощущение, что он вышел из тумана. Огляделся вокруг и задался вопросом, как, черт возьми, он оказался именно в этом месте. Пустые связи, никаких обязанностей, никаких корней, вросших в землю. Неужели он жил так слишком долго, чтобы подумать о том, чтобы остановиться?
Ты остановился, идиот.
Временно.
Верно.
Поскольку вопрос матери всё ещё висел в воздухе, Фокс оглянулся на Ханну. Боже, каждая клеточка его тела восставала против идеи встретить другую женщину — не Ханну — в Сиэтле. Но он уже пытался убежать от себя, и это взорвалось на его гребаном лице. Это оставило шрамы и преподало ему болезненный урок о том, какое впечатление он производит на людей, просто существуя. И он не собирался пытаться сделать это снова, не так ли? Ради этой девушки, которая могла уничтожить его, выбрав кого-то другого? В каком-то смысле, она уже выбрала кого-то другого.
— Нет, — наконец ответил он матери задыхающимся голосом. — Нет, мы друзья. Вот и всё. — Он одарил её ухмылкой, которая почти ранила. — Ты знаешь, какой я.
— Я знаю, что ты приходил домой из колледжа каждый день с первого курса, пахнущий «Bath and Body Works». — Она хихикнула. — Ну, будь осторожен с ней, ладно? В ней что-то есть. Как будто она защищает тебя, хотя она едва достаёт тебе до подбородка.
У него возникло желание сказать Шарлин, что да, именно так она и заставляет его чувствовать себя. Защищённым. Желанным. По причинам, которые он не мог понять до встречи с ней. Он ей нравился. Нравилось проводить с ним время.
— Я буду осторожен с ней. — Его голос почти дрожал. — Конечно, буду.
— Хорошо. — Она сменила руку, закрывающую микрофон, чтобы дотянуться до его лица и прижать к себе. — Мой дорогой сердцеед.
— Я никогда не разбивал ничьих сердец.
Это было правдой. Он никогда не был ни с кем настолько близок, чтобы это было возможно. Даже с Мелиндой. Возможно, он отдавал своей девушке из колледжа больше себя, чем кому-либо из тех, кто был раньше, но они никогда не были так близки, как Фокс и Ханна.