Попов
Шрифт:
29 декабря 1968 г.
Аленка увлеклась опять драматической студией. Ходит, два раза в неделю, на занятия, сейчас готовится, вместе с другими, ставить Пушкина.
* * *
Юлька захворала. Ангина и стоматит. Темп. под 40.
31 декабря 1968 г.
Кончился праздник. Он, по словам Макаенка, обошелся республике в шесть миллионов рубликов. Елизавета Петровна на том свете сгорает от зависти.
7 января 1969 г.
Писатель-новатор — это человек, плывущий против течения. Ох, как много ему приходится работать веслом!
Не
9 января 1969 г.
Петр Леонович Лебедев после банкета по случаю отгремевшего праздника:
— Ах, как не везет нам на царей!
* * *
Иван Шамякин пообещал «Неману» роман «Снежные зимы», а потом на попятную, потому что романом заинтересовалась редакция «Знамени».
Разговор в машине, когда ехали к Макаенку на дачу:
— Тираж, а и заплатить могут больше. Вы — сколько?
— От трехсот за лист.
— А там могут и от четырехсот.
Макаенок:
— Я доплачу. Из своих. Что, у тебя денег мало?
— Денег всегда мало!
10 января 1969 г.
Макаенок:
— Надо, наверное, за свой счет взять отпуск.
— Это еще почему? Ты и так когда хочешь, тогда и приходишь на работу. Хочешь — неделю не приходи, никто слова не скажет.
— Так-то оно так, но червячок-то сосет. Значит, совесть еще не совсем потеряна, — и засмеялся на весь проспект. Потом, минуту погодя: — А вообще-то я серьезно. Писатель может ничего не делать неделю, месяц... Зато, как придет настроение, — садись и вкалывай без передыху. А тут бывает как? Настроение пришло, а тебе надо все бросать, ехать в редакцию.
15 января 1969 г.
У Макаенка на даче. Разговор о телепатии.
— В сорок девятом. В мае. Не нахожу себе места. Без всякой причины... Хожу, а сердце сжимается, болит, — хоть ты плачь! А потом телеграмма: «Приезжай, брат умер...» Приезжаю, здесь, дома, говорят, что именно в те часы, когда мне было трудно, тоскливо, его (брата) и нашли повесившимся...
22 февраля 1969 г.
Про человека, умеющего приспосабливаться:
— Где ужом, где ежом...
* * *
Вчера «Неман» переехал в новое помещение. Все блестит, как на именинах. По этому случаю устроили маленький сабантуй. Купили водки, вина, закуску и «обмыли» это событие. Кроме работников редакции были зам. директора издательства, завхоз, уборщица, электромонтер и... бог знает кто еще!
25 февраля 1969 г.
У Аленки все не ладится. В «Вечернем Минске» уже не работает и в другом месте устроиться не может. Настроение у нее, чувствуется, препоганое.
Впрочем, и у меня не лучше. Странное настроение... Будто живешь последние дни и вот-вот отправишься к праотцам. Об этом думаешь дома, по дороге на работу, на работе, особенно когда останешься наедине с собой. И уже не загадываешь далеко, — наоборот, вспоминаешь, что надо сделать сейчас, неотложно, и делаешь именно это.
6
Все ходят к нам, смотрят помещение и восторгаются.
Павел Ковалев:
— Хорошо, хорошо...
Алексей Слеcapeнко:
— Так вы ж по-царски устроились!
Анатоль Велюгин:
— Отлично! А говорили, что здесь жарко!
Сергей Граховский:
— Молодцы! Какой будынак отхватили!
И т. д. До бесконечности. «Будынак» хорош, факт, и работать в нем удобно. Можно посидеть, почитать, подумать...
19 марта 1969 г.
Н. А. Михайлашев, чекист, автор записок, которые шли в «Немане», устроил обед (или ужин) в гостинице «Минск».
Были Макаенок, я и еще трое чекистов. Интересные разговоры, а для Макаенка — и сюжеты.
...Гражданская война. Республика, вроде Рудобельской. Министр внутренних дел — мужик. Арестованные — те же мужики, может быть, односельчане министра. Наступает весна. Министр знает: сев — это сев, дело святое, и выпускает арестованных при условии, что, отсеявшись, они опять вернутся в каталажку.
...Гиль-Родионов и подосланный к нему чекист. Роль этого безвестного чекиста в том переломе, который произошел в характере Гиль-Родионова. Этот сюжет, наверное, давно занимает Макаенка. Он попросил Михайлашева познакомить его с архивными документами.
23 марта 1969 г.
На прошлой неделе Макаенка пригласил к себе Машеров. Разговор продолжался два с половиной часа. Из ЦК Макаенок воротился взволнованный.
— Просил написать пьесу. Комедию. На современную тему. Поезжай, говорит, туда и сюда, познакомься с хорошими людьми… «Почему с хорошими?» А после, говорит, и на плохих по-другому станешь смотреть! Обещал и транспорт, и все, вплоть до птичьего молока, — только пиши. И все-таки Андрей недоволен. Его обескураживает чисто практический, плакатный подход Машерова к искусству.
— Хочу написать ему письмо. Там он и слова не дал сказать... Говорит, говорит...
6 августа 1969 г.
Бывают эпохи, когда правдивое, реалистическое изображение некоторых сторон жизни невозможно. Таковы эпоха Свифта, эпоха Салтыкова-Щедрина... Такую эпоху переживаем и мы, грешные. Трудная эпоха!.. Но в литературе она должна породить нечто своеобразное, иначе литература не выполнит своего долга и окажется просто-таки исторически несостоятельной.
16 августа 1969 г.
Юлька:
— Ой, какой селедка! — И тут же:— Ой, какая селедка!
20 августа 1969 г.
Русская классика (XIX в) в последние годы как-то еще больше выросла, поднялась, приобрела особый вес. В одной гоголевской «Коляске», оказывается, можно увезти всю послевоенную русскую прозу... А болгарин Эмилиян Станев пошел еще дальше: «Если взять из «Братьев Карамазовых» одну только легенду о Великом Инквизиторе и всю европейскую литературу, то неизвестно еще, что перетянет»! Вот так! В обоих случаях налицо явные преувеличения. Но сами эти преувеличения в высшей степени знаменательны.