Поправка за поправкой
Шрифт:
— Йоссариан?
— Нет.
— Почему?
— Он может завозражать.
— Ну и хрен с ним, — сказал Уинтергрин. — Мы можем опять его проигнорировать.
— Не матерился бы ты так часто в столице нашей родины.
— Так меня все равно только ты и слышишь.
Мило покачал, словно предчувствуя недоброе, головой, и разные половинки его седовато-рыжих усов неровно заколыхались — так, точно и росли-то они не из одной верхней губы.
— Нет, только не Йоссариан. В последнее время он то и дело возражает. По правде сказать, мне не хочется, чтобы он знал о наших делах больше того,
— Это почему же?
Мило продолжал покачивать головой.
— Я не уверен, что могу доверять ему. По-моему, у него еще сохранилась совесть.
4
Неподалеку от них, в Белом доме, президент заканчивал упаковку личных вещей — то был окончательный день исполнения его окончательного решения.
— Переодеться не собираешься?
Джордж Буш, завершая последние приготовления к официальному уходу с поста президента, ответил своему другу, что не собирается.
— Еще одно великое преимущество отставки состоит в том, что можно быть просто Джорджем, — весело сообщил он.
Наряд его состоял из хлопчатобумажных штанов цвета хаки, фланелевой рубашки в красную и черную клетку и охотничьего жилета с карманами для дичи, по которым он сейчас аккуратно рассовывал, собираясь, многие и многие похвальные грамоты и награды. Президент слегка помедлил, озадаченно вглядываясь в очередную бумагу, щедро украшенную эмблемами высокого поста, который он собирался вот-вот покинуть.
— Скажи-ка, Чарли, — задумчиво осведомился он, — что тебе известно о тяжелой воде?
— Ничего. А почему ты спрашиваешь? Она вроде как-то связана с ядерными реакциями, нет?
— Мы задержали одного типа, американца, который ее производит. Капеллан, ни больше ни меньше. Отставной капеллан воздушной армии времен Второй мировой.
— Так заставь его прекратить. В чем проблема?
— Прекратить он не может. Он производит ее, если ты понимаешь о чем я, биологическим путем.
— Биологическим? Нет, я не понимаю.
— Так сказано вот в этом меморандуме, кодовое название «Проточная труба». Ест и пьет он, как все мы, однако выходит из него, насколько я понял, тяжелая вода.
— О чтоб меня! И это правда?
— Тут сказано, что правда. Судя по всему, он результат исследований и разработок Мило Миндербиндера из компании «МиМ. ПиП», и теперь тот предъявляет на него преимущественные права.
— Мило Миндербиндера я знаю. Мило Миндербиндера я знаю давно.
— Кроме того, наши разведслужбы сообщают, что, прежде чем капеллана посадили под стражу, он состоял в тесном контакте еще с одним человеком из «МиМ», Йоссарианом. Еще одним бывшим офицером воздушной армии, капитаном.
— Йоссарианом?
— Да, и теперь он регулярно проводит переговоры с женой капеллана. Правда, в интимные отношения они пока не вступили. Кроме нее, он ведет переговоры с дипломированной медицинской сестрой — возможно, и она причастна к этой истории. А есть еще бельгийский след. Во время их последнего разговора сестра сообщила Йоссариану: бельгиец начал глотать.
— Йоссариану? — повторил Чарли Стаббз. — Ты сказал, Йоссариану?
— Ты его знал? Назвать тебе его имя?
— Да Господи, много ли Йоссарианов на свете? Я знал Йоссариана, когда служил во время войны на Пьяносе — перед тем как меня перебросили на Тихий океан. Он летал на бомбардировщике, так? И был в то время малость чокнутым.
— Чокнутым?
— Во всяком случае, так все считали. Помнится, когда нас совсем припекло, я сказал кому-то, что, по-моему, он у нас один не сумасшедший, даром что псих.
— Он опасен?
— Не думаю. В нормальном состоянии — нет. Где ты держишь капеллана? Я и его, наверное, знаю.
— В подвале. С освинцованными стенами.
— И что ты с ним собираешься сделать?
— Ну, любое из наших контртеррористических развед-подразделений может, если до этого дойдет, с легкостью прихлопнуть его. Не исключено, однако, что он представляет большую ценность. Сам знаешь, с тяжелой водой у нас не все ладно. И с тритием тоже.
— Что еще за тритий?
— Газ, который мы из нее получаем, — так тут сказано. Он необходим нам для ядерных боеголовок. Мы найдем применение куче таких, как капеллан, если только он сможет научить их мочиться тяжелой водой. А пока не знаем, как с ним поступить. Йоссариана мы держим под круглосуточным наблюдением по сорок восемь часов в сутки — так тут сказано. Думаю, это означает, что двое наших людей наблюдают за ним по двадцать четыре часа в сутки.
— Или четверо наших людей по двенадцать часов в сутки.
— Да, не исключено, что и так. Это тоже получается — круглосуточно?
— Нет, Джордж.
— Йоссариан и жена капеллана ведут зашифрованные телефонные переговоры, делая вид, будто почти ничего об этом не знают.
— Может, стоит провести опрос общественного мнения?
— Наверное, это было бы самым разумным решением. Беда, однако, в том, что мы все еще хотим секретно держать капеллана у себя — на случай если нам придется его укокошить.
— Ты уверен, Джордж, что тебе так уж необходимо забирать этот доклад с собой точно похвальную грамоту? Все это смахивает на проблему, сильно запутанную. Вот и оставь ее твоему преемнику, пусть он с ней справляется.
— Куэйлу? Тоже верно. Дельце как раз по его уму.
День, когда ушел Буш [25]
— Политика, как говорится, кончается у самого края воды.
— А что это значит, Джордж?
— Не знаю, Чарли.
— Возможно, тут имеются в виду наши границы, то, что мы стараемся делать вид, будто едины в наших взглядах и, когда дело доходит до внешней политики, никаких разногласий не терпим.
— Забавная мысль, — сказал президент, все еще продолжавший упрямо держаться своего решения уйти в отставку. — Но при чем тут вода? На севере и юге границы у нас сухопутные. Как видишь, Чарли, я кое-что смыслю в истории.
25
«Нейшн», № 250, 4 июня 1990, с. 779–785; впервые опубликовано под названием «The Day Bush Left the White House» («День, когда Буш ушел из Белого дома») в «Гардиан» (Манчестер), № 12–13, май 1990, с. 4–6.