Попробуй меня полюбить
Шрифт:
– Что-о-о-о?
Я ждала историю о первой любви и даже о ново появившихся чувствах. Но не такое объяснение - к этому моя психика не была готова.
– Как брат?
– Это мой сын.
– Угу, - я минуту помолчала. Ещё раз взяла в руки фотку. Ну, на вид ему двадцать пять или около того. Делая скидку на то, что я не разбираюсь в возрастных категориях, я могла предположить, что он мой двойняшка и его просто забыли забрать из роддома. Но все это такой бред. Кстати, я вспомнила, кого он мне напоминает.
У нас есть фотография моего дедушки по маминой линии из армии. Вот там он стоял точно в такой
Я вопросительно взглянула на маму. Что она мне скажет? Можно вообще что-то объяснить.
– История длинная и запутанная, - начала мама, вновь стирая с глаз слезы.
– Я была замужем до того, как встретила твоего папу. Мы с Толей поженились, когда мне только восемнадцать исполнилось. Я тогда поступила только в университет, но потом быстро пришлось перейти на заочное. Потому что я забеременела и чувствовала себя отвратительно. Толя был старше меня на четыре года, он уже к тому времени заканчивал учиться и работал на заводе. Сам он был из села, и когда мы решили пожениться, он наотрез отказался жить в квартире моих родителей. Мы сняли комнату в уютной коммуналке и строили свое гнездышко.
Я родила зимой. Владика обожали все, но больше всего - родители Толи. А у меня с ними были очень плохие отношения. Свекровь хотела, чтобы сын вернулся домой в село и продолжил дело отца, который там держал ферму. Но Толик был настроен решительно на жизнь в городе, и его мать винила меня в этом. Она, наверное, думала, что я сына против нее настраиваю. Знаешь, это типичное отношение свекрови к невестке. Только вот она часто Толику плела всякую ересь обо мне, тот даже поругался с родителями из-за этого.
Все у нас было хорошо. Владик пошел в сад, нам удалось его в четыре годика отдать на весь день. Я тогда уже пошла работать и приносить хоть какой-то доход в семью. Свекровь стала еще больше нервничать. Она была против сада, потому что хотела нянчить внука в своей деревне. Но мы его не отдавали, лишь раз в месяц ездили в гости.
А после… Толя разбился в автокатастрофе. Он погиб на месте, его…его даже в больницу уже никто не повез. Я была словно в тумане неделю. Все эти похороны, поминки, организация. Все повисло на мне. А свекровь только плакала и причитала, что не смогла уберечь сына. И пока я находилась в прострации, мать Толика предложила на недельку-две забрать Владика к себе. Пока я отойду и успокоюсь. В тот момент предложение мне показалось отличным вариантом, и я собрала сына для поездки в село.
Через неделю я приехала на выходные, Влад был рад меня видеть, но попросил задержаться в гостях ещё на недельку. Я уехала на работу на пять дней, а когда вернулась в пятницу к сыну, он встретил меня холодно, буркнул что-то под нос и ушел. Так было ещё пару раз. Однажды я ехала в эту деревню с боевым настроем забрать своего ребенка, потому что его состояние амёбное меня пугало.
Но меня не пустили на порог. Просто не пустили. Просто выгнали. Я даже сына не увидела. Я приехала туда ещё раз. Уже с правоохранительными органами, но результат был тем же. Только ко всему меня ещё и выставили алкоголичкой и наркоманкой. А когда через три месяца я смогла увидеть Владика, он сказал, что… ему такая мать не нужна. Я тогда вообще ничего не помнила: как добиралась до города, как жила, ходила на работу.
Спустя время я пыталась видеться
Это уже потом я встретила Сережу. Он смог меня избавить от груза печали. Но я до сих пор на каждый праздник шлю Владику подарки и надеюсь, что мы когда-то поговорим.
***
Я даже не знала, стоит ли как-то комментировать мамину исповедь. А какой это раз за вечер я охренела от происходящего? Даже не знаю, стоит ли это считать. Я взглянула на маму, та чего-то ожидала от меня. Хм, значит, я должна что-то сказать.
– А что сейчас с ним? Где он живет? Сколько ему вообще лет?
– Владику уже двадцать восемь. Он живёт в том же селе, работает там же. Знаю, что бабка с дедом его давно умерли, уже лет пять так точно. Но он все равно не хочет со мной общаться.
– Да уж, история.
– Так, а у тебя что случилось?
– мама внимательно уставилась на мой мейкап панды и выжидающе молчала. Я вздохнула. Исповедь на исповедь.
Глава 3. Апатия и Новый год
— Кто это?
— Я им не нравлюсь.
— А это кто?
— Им я тоже не нравлюсь... Предположим, что я вообще никому здесь не нравлюсь.
Если в вечер, когда я узнала об измене, на меня накатилась еще масса информации, то на следующее утро мне уже никто не мешал горестно повздыхать на счет своей судьбы. И как бы ни печально все это было, но меня затянула пучина самокопания и горечи.
Первый месяц я была в крайней апатии, я не общалась ни с кем, да и желающие ограничивались только родственниками. Правда, пару раз звонил Олег, но я занесла его в черный список везде, где только можно было. К концу лета мне стало немного легче, я уже понемногу приходила в себя. На магистратуру я и не собиралась вообще поступать, поэтому занять себя в летнее время мне нечем было.
Нет, конечно же, я должна была найти работу и окончательно завести свой личный бюджет, а не просить время от времени деньги у родителей. Но с моим лицом в приличную компанию лучше было в тот момент не соваться. А вот в неприличные - я и сама не хотела идти.
В конце сентября мама впервые выпихнула меня на собеседование. Она сама отправила мое резюме, и я после нашла там две орфографические ошибки. Но поиски моей работы не увенчивались успехом вплоть до ноября. Только к концу последнего осеннего месяца я нашла работу, которая приблизительно мне подходила.
Во-первых, она находилась не так уж и далеко от меня. Я решила, что к черту метрополитен, буду ходить пешком. К тому же за время своей летней депрессии я запустила себя и набрала лишний десяток килограмм и теперь с остервенением пыталась от них избавиться. Второе преимущество было в молодом и дружном коллективе. По крайней мере, так было написано на сайте. Эта характеристика, конечно, понравилась больше маме, чем мне. Потому что родительница не оставляла попыток свести меня с приличным парнем и все время заставляла заводить знакомства с девушками, потому что подруг у меня отродясь не было.