Попробуй меня вспомнить
Шрифт:
Поэтому сегодня я и поднимаю задницу, чтобы приготовить несколько сложных бутербродов, которыми напичканы соцсети. Знаете, где много авокадо, сыра и яйца пашот. Потом вспоминаю о том, что дома у меня ночует все-таки мужик. И вообще непонятно, что он предпочитает на завтрак? Овсянку, омлет или кусок прожаренного стейка?
Потом плюю на это. Олег владеет рестораном. Будет голоден — перекусит на работе. Так что все-таки решаю оставить свой привычный вариант завтрака. И даже завариваю капучино. Вчера его покупал сам мужчина, когда мы заезжали на МакДрайв.
В семь часов Олег не проснулся. И даже в пятнадцать минут восьмого он не пошевелился. Поэтому приходиться красться в зал, чтобы разбудить мужчину. Спит он на животе, скинув с себя одеяло. Не могу назвать себя прям уж нимфоманкой или ценительницей мужского тела, но я с удовольствием пару секунд смотрю на аппетитные ягодицы мужчины, мускулистые ноги и массивную спину. Эта картинка мне нравится больше, чем то, что я помню из детства и тренировок по волейболу. Тогда Олег был тощим, хотя и жилистым. А сейчас он затмил бы любого мужика на обложке эротического журнала.
Прокашлялась пару раз ради приличия. Дабы не нарушать комфорт человека, приближаясь к нему физически. Хотя тот факт, что Олег в чужом доме ночует без трусов, бесспортно, что-то о нем, но говорит. Я постучала костяшками по притолоке, на этот звук мужчина уже начал реагировать. Спина дрогнула, голова поднялась.
— Доброе утро. Будь добр, пока я здесь, обратно на спину не переворачиваться, — тут же предупреждаю парня. Видеть его во всей откровенной наготе я не готова. Мой гость пару секунд не шевелится — думаю, он пытается вспомнить, кто я и что он вообще делает в неизвестной комнате.
— Доброе утро. То есть то, что ты смотришь на мою задницу — это нормально?
— Не смотрю, — отвечаю честно. Потому что сверлю взглядом его затылок. — Уже начало восьмого. Советую быстрее вставать и одеваться. Завтрак на кухне. Я там же.
Разворачиваюсь и, кинув последний взгляд теперь уже на все тело мужчины, действительно иду на кухню. Присоединяется ко мне Олег уже полностью одетый. Садится за кухонный стол и с благодарностью накидывается на завтрак. Предлагаю ему, если он не наелся, самому что-то поискать в холодильнике.
— Как спалось?
— Не загадывал, чтобы мне приснилась невеста.
— Что?
— Моя бабушка всегда сестре говорила, что надо повторять: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», — поясняет свою внезапную фразу Олег.
— Хм, а ты значит, загадываешь, чтобы приснилась невеста жениху?
— Все-то ты понимаешь. Но вообще, в детстве делал. Сейчас как-то не до этого. А ты что, так никогда не делала?
— В детстве. И тоже, когда ночевала у каких-то родственников. Обычно моя тетя таким страдала.
— И что же? Снился кто-то когда-то?
— Точно помню, что знаю этого человека. Но не лица, ни-че-го. Только сам сюжет сна. Мы всегда на каком-то пруду. Вокруг дома и большой карьер, заброшенный. И мы с этим парнем… ну, неважно в общем.
Олег
— У меня то же самое. Лица никогда не помнил. Может, все это игра воображения?
— Возможно, — пожимаю плечами и вглядываюсь в окно. После моих слов о собственных снах Олег будто бы замыкается. Он уже не выглядит весело и беззаботно, как во вчерашних наших разговорах. Сейчас передо мной сидит снова собранный мужчина. Он не будет смеяться над шуткой о ночной бабочке. Разве что приклеит на секунду скупую улыбку, дабы не оказаться невежливым.
Олег даже в плечах стал шире. Хотя его фигура сама по себе очень внушительна. Будто бы какой-то медведь или тигр с массивной хорошо развитой грудной клеткой.
Мужчина собирается уходить на работу, благодарит за ночлег.
— Всегда пожалуйста, — улыбаюсь, стоя в коридоре и опираясь на стену плечом. Олег накидывает на себя пальто, черный шарф.
— Черт, телефон забыл, — шарит по карманам в поисках гаджета. Приношу телефон с кухни, где он действительно его оставил. Олег неловко мнется, будто бы пытаясь еще что-то сказать. Но в итоге подскакивает от громкого дверного звонка в мою дверь и сбивает вазу в виде греческой скульптуры с тумбы. Матерится от неожиданности и извиняется.
Я же смотрю на осколки великолепного мужского тела. Покупала между прочим в самой Греции. Но говорю:
— Все нормально, не парься, — протискиваясь мимо мужчины к двери, в которую кто-то до сих пор старательно трезвонит. На пороге моей обители сразу после того, как я открываю дверь, стоит Анжелка. Сначала подруга собирается вывалить весь поток своей информации на меня — это я сразу вижу по открывшемуся рту и набранному воздуху в легкие. Но девушка тут же и выдыхает все обратно, уставившись на Олега.
— Я пойду, наверное, — тут же реагирует мужчина. — С меня — ваза. Пока.
И скрывается в лестничном пролете, сбегая вниз по ступенькам.
— Э, мать, — в мою квартиру на смену одному гостю заходит следующий. Анжела обводит взглядом разбросанные по полу куски глины. — Тут ты сначала рассказывай. Моя история подождет.
Пока я сметаю осколки от вазы и собираю их в кучу, подруга успевает снять дубленку и высокие сапоги, заварить кофе на моей кухни и усесться за стол.
— Я внимаю, дочь моя, — Анжела делает максимально серьезный вид, закидывает ногу на ногу и кладет на колени сцепленные в замок руки. — У тебя сегодня был секс?
— Нет.
— Как нет? А почему тогда этот секс выходил из твоей квартиры?
— Этого секса зовут Олег. И да, он просто выходил из моей квартиры.
— Ну и входил же.
— В квартиру, Анжела, только в квартиру.
— Тогда я вообще ничего не понимаю. Погоди-и-и-и. Это что же, тот самый Олег? Ну, который Нестеренко? Ресторатор?
— Он.
— Хм. И тогда я еще больше заинтригована. Особенно, учитывая те рассказы на девичнике.
— Так, Анжелка, — я строго смотрю на подругу. — Хватит тут нести чушь.