Шрифт:
Первую женщину я оплодотворил почти две мутности назад.
Я свил отличное гнездо из металлолома и стеклопластика, я обеспечил свою самку консервами и канализацией, я был рад и счастлив, когда она показала мне выпуклость на жёлтом яйцекладе. Она сказала:
— Это он.
— Кто он? — не понял я.
— Он. Сын. Будущий. Наш!
— А, — сказал я и улетел в ближайший супермаркет за пелёнками и пассатижами.
Честно признаюсь, я совсем не испытывал отцовской гордости. Я просто выполнял то, что должен был сделать любой мужчина на моём месте. Тем более, левая плоскость
Впрочем, в супермаркете меня тоже не обрадовали. Оказывается, со вчерашнего полумрака урезали норму на пассатижи! — с трёх до полутора штук в неделю. И как я теперь буду вскрывать яйцо, когда моя женщина решит, что пора?! Как, скажите, взламывать противокумулятивную броню урезанной нормой?!
О чём я громогласно и заявил. Так и сказал:
— Ну и как я теперь?!
А они все аккуратненькие, в спиртовом растворе промытые, в трёх кипятках проваренные:
— А мы не при чём, а мы не знаем.
А я… обычный я, в рабочем эластик-хитине, промасленном и радиоактивном:
— А предъявите жалобный файл.
А они стерильные, аж противно:
— Пожалуйста, вот вам файл, пожалуйста.
И предъявили. Вместе с клавиатурой. Я такую только в музее раньше видел. Представляете?! Издеваются, значит! Совсем меня за человека держат!
— Ну-ка, — говорю, — принесите мне ментошлем, я вам щас такую петицию намыслю, что вас всех точно с работы повыгоняют! Без права на заморозку окорочков после физической смерти юридического лица!
— Нету, — отвечают, — у нас ментошлема. Урезали норму: на все супермаркеты не хватает. На наш вот и не хватило. Так что вы уж как-нибудь…
И на клавиатуру поглядывают.
Ладно, я не гордый. Пустил от хобота ложноножку, отпочковал от ложнопятки контроль-глаз — и проглотил вместе с ресницами, помогая педипальпами точно направить дозиметр-зрачок в щетинистую гортань. Именно в щетинистую, а не, скажем, в слизистую! Я же в щетинистый отстойник ещё в позапрошлую мрачность определил главный накопитель. Короче, прикинул я, что называется, на глаз, сколько трансген-ресурса у меня на счету завалялось. До следующей зарплаты хватит, ещё и останется.
В общем, кусочек заначки я использовал на сверхсложную трансформацию: из крыльев-плоскостей соорудил пару верхних конечностей. С локтями и пальцами. Эх, если б не нужда! Ну, уж очень мне захотелось этих, из супермаркета, проучить!
Подкатился я к клавиатуре, присосками покрепче закрепился и… — хоть ногти грызи на свежевыращенных руках! Ничего разобрать не могу, символы на клавишах незнакомые, из какого-то реликтового языка.
— И как, — говорю я продавцам, — мне теперь чего?
А они:
— Да откуда ж мы знаем, сами такие, сами ни бум-бум.
А я:
— А хоть программка-обучалка есть?
А они:
— А как же, имеется, конечно. Только она, ну, вы понимаете, на соответствующую нервную систему рассчитана,
Намёк я понял без слов. Ага!! Экологическую нишу мне выбрали, канарейки пупырчатые! — в сапиенсы определили! Оскорбляют!! Да, я понимаю, учёные единогласно утверждают, что мы произошли от людей, но всё-таки! Мне как-то больше по душе версия о Первоптице и Протояйце, из которого вылупился Первосамец, а из осколков Протоскорлупы Первоптица вылепила Первосамку. По крайней мере, религия куда романтичней науки. А я вообще обожаю красивые истории.
Нет, вы подумайте, какое хамство! Сапинесом обзывают, и в ус не чирикают!
Я так рассвирепел, что перья на копчике боевыми веерами активировались. В три ряда по восемь штук. Довели, бакланы-гриль!
— Швыряйте, — ору, — оптоволокно с обучалкой!! щас я себе мозги вправлю!!
И они швырнули, а я вправил. Ох и болезненное это занятие: трансформировать высшую нервную систему в высшую, но как бы на порядок низшую. Пришлось себе мозг соорудить. И позвоночник тоже. Как же это неудобно — с позвоночником! Ни согнуться трижды пополам, ни повернуться на семьсот двадцать, и даже в щель микронную ну никак не просочиться — кости мешают, хрящи недостаточно эластичны. Ужас, товарищи, ужас! А мозг?! Поверьте, без мозга значительно лучше! К мозгу ещё и голова нужна. С ушами. А из-за хрящей этих обтекаемость на порядок хуже становится — аэродинамические характеристики, если с ушами — курям на смех!
Ну и ладно. Воткнул я оптоволокно промеж лобных долей, скачал программку, разобрался со структурой языка, ну, думаю, щас я вам жалобу наклацаю!
И наклацал.
Запросто!
Доволен — ну, очень доволен. Наказал кого попало, разъяснил политику партии и принял дополнительные обязательства — короче, вставил птенцам под гузно выговор с занесением.
А они:
— А вы файл секреторной меткой заверили?
А я:
— А зачем?
А они:
— Так ведь надо, жалоба без метки недействительна.
А я:
— Сейчас, если вы настаиваете, не проблема…
Ой! А ведь проблема! Ещё и какая проблема! Я же весь заначенный от жёнушки ресурс на мозги потратил! А на обратный процесс ну никак не хватает! Ай! Ой! Я же идентификационные железы в голову трансформировал!
Говорю:
— А вы займите мне, пожалуйста, чуточку ресурса, а я вам метку и поставлю.
А они:
— Ещё чего, кто вы вообще такой? Предъявите удостоверение гражданина!
А я:
— Да как же я вам предъявлю, если у меня вместо паспортной железы уши болтаются? С мочками?
А они:
— Да откуда ж мы знаем как, сами такие, сами ни бум-бум, ваши трудности.
Короче, вытолкали меня из супермаркета, да ещё и по голове настучали.
Да-а, — думаю, — попал, так попал. Быстрее бы к родимому гнезду добраться. Щас взлечу, туда-сюда — и я уже по месту прописки, у милой кучи стеклопластика и металлолома. Ан нет. В смысле, крыльев у меня и нет — вместо крыльев у меня руки! С локтями и пальцами!
А тут ещё соседи мимо супермаркета пролетали, детишек выгуливали. Зависли надо мной, перепонки плоскостей малиновыми стоп-сигналами растопырили, общаются: