Попрыгунчик ч.1
Шрифт:
выехала. Голос то, что со страху потерял, пищишь как девчонка.
– Сам ты девчонка! Голос соответствует возрасту, маленький я ещё! Вот
подрасту, буду басом разговаривать. Всё! Отбой связи, восьмой - обиделся я.
Дальше все летели молча, минут через десять, стал виден аэродром. Левый
ястребок ушёл вперёд, помахав крыльями, пошёл на посадку. Семён сразу
пристроился за ним, подкатив к штабу, заглушили двигатель, я сразу
выскочил
на меня озадаченно. Я сразу взял быка за рога и крикнул:
– У нас тяжело раненная разведчица, ей требуется срочная операция.
Один из пилотов, тут же сорвался и убежал к зданию рядом. Я попросил
помочь остальных, забравшиеся лётчики, аккуратно вынесли из кабины и
понесли Анюту к местному Айболиту. Остальные смотрели на меня и
немецкого генерала. Тут из кабины выбрался Семён и к нему сразу же,
кинулся один из лётчиков, с криком:
– Дубинушка, живой чертяка!
Семён развернулся к подбегавшему лётчику, а узнав его, радостно
заулыбался.
– Здорово Петро! Рад, что ты живой! Вот Светланка обрадуется! Сильно они
с Тонькой переживали, когда тебя сбили! - парни обнялись и тут первый
увидел ордена, на груди Семёна и удивлённо покачал головой.
– Это ты когда успел Семён, орденов нахватать? И где? Прилетел на
немецком самолёте, с немецким генералом, весь в орденах, ты откуда Семён?
– смотрел на него удивлённо Петро.
Семён глянул на меня, я отрицательно кивнул головой и Семён ответил:
– Извини Петро! Пока, ничего не могу сказать. Военная тайна.
Все удивлённо смотрели то на него, то на меня, но ничего не говорили.
Раздался звук моторов и на взлётное поле выехали две чёрные Эмки, в
сопровождении полуторки, набитой бойцами и знакомого уже броневика БА
– 10. Эмки остановились, не доезжая до нас метров десять, из первой вылез
ЧВС дивизионный комиссар товарищ Залесский, за ним комдив Семёнов и
ещё какие то, пока не знакомые товарищи, с большими звёздами и ромбами.
Начинается цирк, подумал я грустно. Комиссар с комдивом подошли и
встали передо мной, с интересом меня разглядывая. Нашли зверушку,
подумал я и эта мысль, позволила мне собраться, а то, что то я растерялся от
обилия командиров. Чётко кинув руку к кожаной фуражке со звездой, я
громким командным голосом спросил:
– Здравия желаю, товарищ дивизионный комиссар, разрешите доложить?
– Докладывайте, товарищ младший лейтенант - согласно кивнул комиссар,
под всеобщий удивлённый гомон.
–
территории, создан партизанский отряд. Отрядом проведено несколько
успешных операций. Противнику нанесён большой урон в технике и личном
составе. Захвачены важные документы, а также генерал - майор Курт
Калмукофф, инспектор 2 - ой Воздушной армии Люфтваффе.
Я повернулся к генералу и произнёс на немецком:
– Господин генерал, будьте любезны подойдите к нам!
Генерал подошёл, отдав честь, представился. Я перевёл, представился
комиссар, я опять перевёл. Подошёл весь такой лощённый, капитан и на
чистейшем немецком попросил генерала пройти за ним.
Генерал кивнул головой и развернулся ко мне, а затем, на отличном русском
сказал:
– Для меня большая честь, что меня взял в плен такой необыкновенный,
умный и образованный противник, имеющий несомненный талант
полководца и руководителя! Желаю вам юноша, прожить долгую и
счастливую жизнь! Честь имею!
– Спасибо, господин генерал! В ответ, хочу пожелать вам, занять достойное
место в Новой Германии, без Фюрера и нацистов! Честь имею!
– щёлкнув
каблуками, я кивнул головой, прямо как белогвардейский офицер. Генерал
одобрительно улыбнулся и отвернулся. Все остальные смотрели на меня
странным взглядом, а комиссар недовольно кривился. Генерал сделал
несколько шагов, потом остановился, повернувшись ко мне спросил:
– Вы поверите Сергей, что мне очень жаль вашу семью? Примите ли вы от
меня извинение и соболезнование?
Я поджал губы, помолчал пару секунд, глядя в землю, а затем, взглянув на
генерала, кивнул головой. Он, благодарно кивнул головой, развернулся и
ушёл.
Я стоял и думал, только, что я принял извинения в смерти семьи, от
немецкого генерала, предал я этим память о семье или нет? Задачка! Потом
поднял глаза и увидел пристальный взгляд комиссара, разглядывающего
меня.
– Скажите, товарищ дивизионный комиссар, я этим поступком, предал свою
семью?
– тихо спросил его.
– Нет, Сергей! Генерал был искренен в своём сожалении. Это было заметно и
вот это, как раз, странно - задумчиво ответил комиссар.
Я повернулся к самолёту и увидел стоящего на вытяжку, с квадратными
глазами Семёна. Парень, как и я, опешил от количества звёзд и ромбов,
невольно усмехнувшись, обратился к Семёну:
– Вольно старший сержант, а то яйца судорогой сведёт.