Попугаи с площади Ареццо
Шрифт:
Тут ей показалось, что она обидела собеседницу.
— Ох, простите, я совсем не имела в виду вас, мадемуазель Бовер, про вас-то никто так не скажет: вы такая шикарная, и потом, вы же можете выйти замуж за приятеля Обамы, этого вашего чернокожего жениха, который играет на саксофоне.
— Он не чернокожий, а играет на рояле.
Мадемуазель Бовер властным жестом помешала Марселле это прокомментировать:
— Я надеюсь, вы еще не приняли его предложение?
— А с чего мне ему отказывать?
— Ну, за других же вы не выходили замуж.
— Ни один мне этого не предлагал. А мой афганец только об этом и мечтает.
— И вы не думали почему?
Марселла озадаченно замолчала. Мадемуазель Бовер выпрямилась, преисполненная важностью того, что она собиралась сказать:
— Вам не приходит в голову, что у вашего афганца корыстные интересы?
— А в чем корысть-то? У меня ведь ничего нет.
— У вас есть вещь, драгоценная с его точки зрения.
— Дом, что ли?
— Гражданство. Женившись на вас, он тоже его получит. А значит, получит право остаться здесь.
— Так это нормально.
— Какая вы наивная, бедняжка Марселла… А вы не боитесь, что он хочет на вас жениться, только чтобы уехать из своей страны, перестать прятаться, скрывать, что у него документы не в порядке, получить вид на жительство?
— Какие гадости вы говорите.
— Я это говорю потому, что вы мне симпатичны, Марселла. Имейте в виду, не одной мне это придет в голову: как только вы дадите объявление о браке, тут же сюда, на площадь Ареццо, нагрянут социальные службы и начнут разбираться.
— В чем?
— В мэрии каждого района в Брюсселе есть по нескольку инспекторов, которые отслеживают фиктивные браки.
— Фиктивный брак — вы шутите, что ли! Мы с моим афганцем не дожидались брака, чтобы…
— Фиктивный брак — не значит брак без сожительства, а значит, что он заключен, чтобы получить документы. Явятся следователи и будут выяснять, не заплатил ли вам ваш афганец, чтобы на вас жениться.
— Он — мне заплатил? Наоборот, это я за все плачу, у него нет ни гроша.
— Они обязательно спросят про мотивацию вашего афганца. Ему ведь на двадцать лет меньше, чем вам… Это внушает сомнения в его искренности.
— Это еще почему?
— Я просто говорю вам, что подумают люди, Марселла, я-то этого не думаю, я знаю, что вы привлекаете мужчин. Я вам рассказала, что будет дальше: эти социальные службы испортят вам всю романтику и выставят вашего спутника мошенником, а вас — дурочкой.
— Черт бы их подрал!
— Да, это будет неприятно, Марселла. У вас-то сил хватит. А у него ведь, кроме вас, никого нет.
— Бедный мой афганец…
Раздался звонок в дверь.
Обе женщины застыли раскрыв рот, не в силах оторваться от захватившей их темы.
Звонок прозвенел второй раз.
Марселла сморщилась:
— Что ж, пойду открою. В любом случае мне пора к мадам Мартель.
Она сунула в руки мадемуазель Бовер фаянсовое блюдо:
— Держите, я завтра закончу.
Как всегда, она оставила в квартире полный развал.
Через несколько секунд она ввела в гостиную Еву:
— К вам посетительница, мадемуазель.
— Спасибо, Марселла, до завтра.
Марселла осмотрела Еву с головы до ног, оценила ее ровный загар, тонкую талию и пышную грудь; раздув ноздри и насторожившись, она приготовилась к схватке и смерила соперницу взглядом. Потом заметила каблуки высотой в пятнадцать сантиметров, презрительно на них глянула и, пожав плечами, вышла из комнаты.
— Как у вас миленько! — воскликнула Ева.
Убедившись, что Марселла ушла, мадемуазель Бовер поблагодарила Еву за то, что та взяла на себя труд приехать, и предложила ей сесть.
— Перед тем как вы посмотрите квартиру, я вам объясню свою ситуацию.
Тут мадемуазель Бовер замялась… Она занервничала, попыталась справиться с эмоциями. Подошла к Копернику и достала его из клетки. Попугай благодарно прижался к ней. Его нежность подбодрила ее.
— Я встретила человека, с которым меня связывает сильное чувство.
— Это же чудесно! — от души воскликнула Ева.
К сожалению, он живет в Бостоне. Мне придется расстаться со всем, что у меня есть. Мебель… квартира… Ну и бог с ним, я решила рискнуть.
— Вы правы!
Попугай стал выкрикивать:
— Серджо! Серджо!
Мадемуазель Бовер наклонилась к нему и шепнула:
— Нет, милый, это не Серджо. — Потом вскинула глаза на Еву и тревожно добавила: — Как вы считаете, сколько я за это получу?
— За что? — не подумав, брякнула Ева.
— Ну, за квартиру. Вы ведь агент по недвижимости, так?
— Вы живете в золотом районе Брюсселя, где самая высокая цена за квадратный метр. К тому же у вас окна выходят на нашу любимую площадь Ареццо.
— Так сколько? — повторила мадемуазель Бовер.
— Разрешите мне осмотреть квартиру, и я вам отвечу.
— Давайте. Я подожду вас здесь.
Настроение у мадемуазель Бовер было не слишком веселым; обычно она так хорошо умела притворяться, но сейчас у нее не хватало сил. В последние выходные, которые, по ее словам, она провела за границей, как и предыдущие, она отправилась в казино в Льеже, за сто километров от дома, и проиграла там астрономические суммы. Ее наследство было уже растрачено на оплату проигрышей, у нее не осталось ни копейки, ни ценных бумаг, ни страховых обязательств, ни ликвидных средств, ни золота в сундуке — вообще ничего! Драгоценности тоже были уже давно заложены. И теперь ее банкир отказал ей в займе. Так что оставалась только квартира и обстановка. Если не поторопиться, явятся судебные приставы, наложат арест на ее имущество, и все пойдет с молотка.