Попурри злого гения
Шрифт:
Рина попала в детский дом. Разные семьи брали её под опеку, а некоторые даже пытались удочерить, но все они в итоге отказались от странной девочки. Арина не просто опережала сверстников в интеллектуальном развитии, она была гениальной. Арина была первой ученицей в Патринии, что получила школьный аттестат и золотую медаль в двенадцать лет.
Емельяновой интересовались репортёры, какие-то богачи жертвовали приличные сумму на дальнейшую учёбу Рины в институте. Знаменитую девочку взяла к себе заведующая детского дома, в котором продолжала жить самая юная студентка. У Арины появилась собственная комната-лаборатория, со всем необходимым оборудованием для новых исследований
Слава Арины постепенно стала кануть в лету, пока патринцы просто не позабыли о ней. Емельянова окончила институт с красным дипломом и устроилась на работу в городскую больницу. В больнице, куда Арину пригласили как молодого хирурга, девушке дали совсем другую должность. Весь персонал, включая главврача, смотрел на неё свысока. Емельянову взяли санитаркой, она пыталась трудоустроиться в другое медицинское учреждение по специальности, но получала лишь одни отказы. Работа в первой городской больнице была для неё единственным способом прокормиться и выжить, потому она терпела трудности и унижения.
Глава 4. Кудесница
Дома приёмная мать постоянно упрекала Арину. Ей было уже почти двадцать, бывшая директриса детского дома выставила девушку за дверь. Емельянова была неприхотливой: её устроила койка в самом дешёвом общежитии. Только несправедливость в больнице, сковывающая её по рукам и ногам, душила Арину.
Как-то раз их городскую больницу посетил барон Дымов: о нелестной славе этого человека в Блэкграде был наслышан почти каждый. Главврач страшился его и просто не мог не принять. Дмитрий Константинович привёз приёмную дочь Лизу. Враги барона совершили на его семью покушение: он сам не пострадал, жена отделалась ушибами, а девочка попала под удар. На теле Лизы не было живого места, врачи опускали руки, им было страшно разочаровывать барона, но заключили: девчонка не выживет.
Арина прорвалась к пострадавшей, невзирая на запрет начальства. Осмотрев Лизу, она вызвалась её прооперировать. Все, кроме барона, посмотрели на Емельянову, как на сумасшедшую. Главврач запретил ей приближаться к операционной: он грозился уволить Арину с такими рекомендациями, что больше ни один работодатель не взял бы её на работу.
Дымов посмотрел Емельяновой в глаза и обратился к главврачу:
– Геннадий Васильевич, я готов доверить этой женщине жизнь моей дочери.
– Я понимаю ваше горе, барон, но Лизе нельзя помочь. Емельянова – бездарная, безответственная девица. Она не знает, что несёт. Мы не подпускали её даже ассистировать нашим специалистам. Не знаю, зачем я сжалился над ней и принял на работу, – возразил главврач. – Приношу свои извинения, но мы не допустим, чтобы эта бездельница тревожила тело вашей несчастной дочери. Арина больше не работает у нас.
– Геннадий, да что вы говорите, – голос Дымова стал зловещим, а в его бледно-голубых глазах запылали искры. – Лиза жива! Кто дал вам право её хоронить! Вы должны сделать всё, что в ваших силах. Нет, превзойти себя! Доктор Емельянова прооперирует моего ребёнка, а вы будете во всем содействовать ей. Учтите, если моя девочка погибнет по вашей халатности, я заставлю вас лечь в могилу вместе с ней!
– Дмитрий Константинович, вы неверно меня поняли. Емельянова прооперирует вашу дочь, – ответил главврач, покрывшись испариной. Он вытер лоб белоснежным рукавом медицинского халата и окликнул Арину: – Что стоишь? Приступай к работе!
– Я вас не разочарую, – ответила Емельянова и, прежде чем взяться за своё первое серьёзное дело, негромко сказала барону. – Спасибо.
Дмитрий был первым человеком, поверившим в неё. Арина в смутных красках вспоминала операционную первой городской больницы, чётким был только запах, стоявший в том помещении. Она помнила маленькую Лизу, чья жизнь в тот час была в её руках. Во время операции Емельянова была на удивление спокойна и сосредоточена. Она совершила то, что другим хирургам казалось невозможным и, собрав Лизу, можно сказать, по частям, спасла пациентку. В дальнейшем Арина Сергеевна ещё не раз оперировала Елизавету, в итоге дочь Дымова смогла вернуться к обычной жизни. А в тот день, когда жизни Лизы больше ничего не угрожало, Арина покинула операционную: у неё закружилась голова и затряслись руки. Она чуть не упала, но барон сорвался с места и её придержал. Он проводил девушку до лавки и, усадив, лично подал Емельяновой стакан воды.
Дмитрию Константиновичу тогда было тридцать, он ещё не носил бороду и усы, и казался на пять лет моложе. Арине стало лучше, и она покраснела, подумав, как на миг ощутила себя слабой, оказавшись в его сильных руках. Он узнал, что Емельянова спасла Лизу. Дымов назвал её кудесницей и принялся целовать ей руки. У Арины похолодела душа, она впервые посмотрела на Дмитрия надменным взглядом: его глаза были красными от слёз.
Барон позаботился, чтобы спасительницу дочери уволили как санитарку и приняли на работу в первую городскую больницу, но уже в качестве врача. Арина стала желанной гостьей в доме Дымова, правда супруга барона всегда косо смотрела на неё и старалась при случае принизить, поэтому девушка нечасто пользовалась его гостеприимством. Дмитрий помог Емельяновой узнать подробности старого дела её отца, информацию обо всех лицах, причастных к ложному обвинению и безжалостной казни профессора. Включая главного зачинщика, князя Денисова, которому Сергей Давыдович перешёл дорогу, желая защитить его младшего сына. Когда Арине открылась эта истина, главный зачинщик уже сам покоился в земле, но его младший сын, Григорий был живым и здоровым, был князем Денисовым.
Емельянова тогда не знала Григория Андреевича, но заочно возненавидела его всем сердцем. Она слышала, что семья Дымовых испокон веков владеет рецептами всевозможных ядов и у Дмитрия был глаз намётан в их приготовлении. Арина даже подумывала в будущем к нему обратиться, чтобы молодой князь поплатился за грехи своего негодяя-отца. К тому же князь Денисов был кровным врагом Дымова – в покушении, которое должно было отправить Дмитрия на тот свет, но в итоге едва не погубило маленькую Лизу, были замешены люди Григория.
* * *
Арина Сергеевна сейчас не представляла, как могла когда-то ненавидеть человека, которого теперь боготворила. Ей захотелось вновь восстановить в памяти их знакомство, смешавшее в себе и боль, и ростки надежд, но раздался телефонный звонок. Емельянова предположила, что это Григорий и, достав мобильный, взглянула на экран. В глазах Арины погас весь пыл, а губы сжались от разочарования. Её покой нарушил вовсе не Денисов, которому она всегда была рада, а треклятый барон. Емельянова сбросила вызов. Она собралась убрать телефон, но Дмитрий был настойчивым как никогда.
Разозлившись, Арина отключила звук и, не выпуская мобильный из ладони, прикрыла утомлённые глаза. Волнуясь, что Денисов в любой момент может набрать её, она периодически открывала глаза и поглядывала на экран. Дмитрий Константинович словно издевался, ведь несложно было понять, что с ним не хотят разговаривать. Он продолжал ей докучать, двенадцать непринятых вызовов всё же вынудили Емельянову таки ответить на тринадцатый раз.
– Вечер добрый, Дымов. Вам нечем заняться? – недовольно спросила она.