Попутчица Пречистой

Прокопьев Сергей

«Цыганка заметила меня, – промелькнуло в голове у Кати, – и хочет поймать».

Подходя женщина сказала:

– А я пошла гривой, а там волки. Ты через гриву не вздумай идти – волки там.

Что сразу отметила Катя, говорила незнакомка на чистом русском языке, без цыганских интонаций, и в лице ничего цыганского. Красивое молодое лицо, а голос спокойный, ровный, как ручеёк журчит… В Омске не один раз видела цыган на Казачьем рынке, чаще цыганок с детьми. Шумные, громкие, навязчивые…

Завидев их, даже одну цыганку, шептала: «Господи, помоги». И старалась быстрее уйти подальше, избегая приставаний, медовым голосом выпеваемых призывов: «Красавица, давай погадаю на счастье». По натуре Катя не из пугливых, среди подружек слыла смелой. В девчонках ничего не стоило в поздние сумерки первой войти в пугающе тёмный заброшенный сарай. Подружки жались друг к другу в нерешительности, она смело шла вперёд. И в девушках была не робкого десятка. Парни побаивались, спуску никому не давала.

– Что испугалась? – с доброй улыбкой спросила женщина.

– Да нет! – с вызовом, скрывая за ним смущение, ответила Катя и увидела, как улыбка сошла с лица незнакомки. Не понравился ей ответ.

Кате сделалось стыдно за свою неискренность. Заглаживая неловкость, сказала:

– Я пойду, мне быстрее надо! – и спросила: – Вы куда идёте?

– Пошли, – сказала женщина, оставив Катин вопрос без ответа, и зашагала рядом. – Через гриву не ходи, там волки.

Катя произнесла:

– А мой папа говорит, волк никогда не нападёт на человека, не тронет без разрешения с Неба.

Катя не решилась сказать «без благословения с Неба». «Благословение» – из словаря верующего человека, кто его знает, как незнакомка относится к вере.

– Может, вам на гриве попалась собака? – предположила Катя. – Бывает, собака такой масти, сходу не отличишь. У нас в деревне есть такая, её и зовут Волк. Только у настоящего волка шея не поворачивается. В этом отличие, голову вместе с туловищем поворачивает.

– Волк на гриве не один, – сказала попутчица и повторила своё предупреждение, – через гриву не ходи.

Повинуясь незнакомке, Катя пошла по тропе, что вела в обход гриве. Женщина, несмотря на босые ноги, ступала уверенно и легко. Катя быстро приноровилась к её шагу. Стоит сказать, что там на дороге, по которой они двигались ходко и слаженно, у Кати не вызовет удивления факт, не заострит на нём внимание: ноги попутчицы не походили на ноги человека, постоянно ходящего по земле босиком. Много позже Катя вспомнит ступни незнакомки, которые при каждом шаге выныривали из края длинной юбки. Катя сама всё детство сверкала летом голыми пятками, это было обычным делом, кожа грубела, темнела, и пемзой не ототрёшь… У незнакомки ступни были красивыми…

Большую часть пути шли молча, это

не тяготило Катю. Хотя брало любопытно – откуда женщина? В лицо знала многих жителей округи: знала по церковному приходу, вбиравшему в себя несколько деревень, знала по съезжему празднику Новопокровки, доведись хоть раз увидеть такую женщину, обязательно запомнила. В последние годы в деревнях появилось немало тех, кто бежал от войны. Наверное, незнакомка из них. На их пути было три деревни – Коммуна, Преображеновка и Новопокровка.

– А вы откуда идёте, – поинтересовалась Катя, – и куда?

– В Коммуну, – сказала женщина, оставив без ответа первую часть вопроса.

Настаивать Катя постеснялась. Посчитает нужным – сама скажет. В Коммуне женщина, навряд ли, жила, если только недавно приехала. В Коммуну Катя не один раз ходила с отцом и матерью, бывало, и с подружками. Там жили родственники по отцу. Колхозное хозяйство под названием «Коммуна “Колос”» находилось у озера Рыбалово. От дороги, по которой они двигались, был свёрток на Преображеновку, от него ты сначала попадал в Коммуну, а за ней шла Преображеновка.

Близость странной, несовременно одетой, с красивым лицом спутницы смущала, оставляла в душе волнение, но в один момент Катя вдруг преодолела робость, начала откровенно делиться с незнакомкой своими невзгодами, рассказывать о жизни в Тамбовке, работе на ферме. Стала жаловаться, как близкому человеку, что работа тяжелая, кормят плохо. Они надеялись, отправляясь из Омска, что в деревне подкормятся, но хлеба дают триста граммов, да творог с мухами. Спят в бараке на полу, и всю ночь кусают блохи. Их полным-полно. И полынь бросают на пол – всё равно не дают всю ночь покоя. А идёт она в Новопокровку, там у неё мама и папа.

Около шести километров, Катя потом посчитает, они шли вместе. Подходя к свёртку на Преображеновку, женщина скажет:

– А мне сегодня надо вернуться.

Катя осмелела, волнение и робость отпустили. Радуясь, что остаётся одна, крикнула в спину уходящей попутчицы:

– Обратно из Коммуны пойдёте, не ходите гривой, не надо! Идите этой дорогой, она уже проверена.

– Что? – обернулась незнакомка.

Екатерина повторила свои слова, добавив:

– И вечером не ходите, лучше по свету или даже утром. Я завтра утром пойду, как только рассветает, так и побегу, обещала бригадиру быть вовремя…

Спутница лишь улыбнулась в ответ и пошла дальше.

У Кати само собой получилось – подняла руку и перекрестила женщину, так делала мама, провожая её. Попутчица будто почувствовала позади себя нарисованный рукой Кати крест, остановилась, повернула голову, и снова лицо её озарила улыбка.

Конец ознакомительного фрагмента.