Попутчик, москвич и водитель
Шрифт:
– Тебе чего, разменять?
– заметив монету, спросил меня один из них.
– Ага - сказал я, не очень понимая, что значит разменять.
Парень взял в руки серебряные пятьдесят копеек, со всех сторон рассмотрел их, а потом небрежно кинул, жутко старую вещь себе в ящик. Мне же выдал ровно двадцать местных сторублёвиков, чем заставил задуматься о произошедшем. Выходит так, что я сейчас отдал монету достоинством аж в две тысячи медяков и мне за неё просто напросто отдали двадцать более мелких дензнаков?
–
– Идёт - сразу же согласился я, понимая, что вскоре эта вещь и даром никому не нужна будет.
Возиться с мелочью не стал, хватит и этого. Время поджимает и скоро начнёт основательно темнеть, а болтаться по городу ночью, не зная, как в свете последних событий на поздних прохожих реагируют жители и городские власти не хочется, не хватало ещё чтобы меня приняли за вора или того хуже, душегуба какого нибудь.
По пути домой было о чём подумать, оказывается я толком ещё не разбираюсь в созданной здесь платёжной системе, а уже пытаюсь участвовать в открытии подпольного цеха по производству самогона. Не выльется ли мне такая поспешность боком? Нагоним мы его и куда дальше наш замечательный продукт девать? Самим продавать или просить местных торговцев наливать его любителям выпить, из под полы? Мне даже неизвестно нужна ли здесь лицензия на работу со спиртосодержащими жидкостями или можно обойтись без неё?
– Влад!?
– услышал я громкий вопрос, мгновенно прервавший мои размышления.
– Да - ответил я, поворачиваясь назад, в ту сторону, откуда говорили.
– Здравствуй - поздоровалась со мной женщина, стоящая шагах в десяти от меня, разглядеть которую толком, из-за опустившихся на нижний город сумерек, не получалось.
– Здравствуй - растягивая слово ответил я, так и не понимая с кем разговариваю и лишь после того, как догадался, кто передо мной стоит, назвал имя женщины: - Клеопатра.
– А я смотрю ты это, или не ты, в темноте сразу не разобрала - объяснила бывшая жительница дальней общины, своё запоздалое обращение ко мне.
– Я - подтвердил я неоспоримый факт моего присутствия на этой улице и спросил: - А ты чего здесь делаешь?
– Живём мы тут, у знакомой. Временно - тихо ответила женщина.
– Почему только временно? Ты же вроде бы собиралась в город на долго перебираться.
– Собиралась, да вчера передумала. Не прокормить мне здесь свою ораву, домой пойдём, к отцу с матерью, там точно все живы будут.
– Про Софию ничего не узнала?
– выслушав женщину, задал я ей вопрос, который так и продолжает меня до сих пор мучить.
– Нет. Никто не видел её и ничего не слышал о ней. Говорят, что люди здесь сами по себе не пропадают и всё. Но к властям обращаться не советуют, мол всё равно никто искать её не будет.
–
– Ничего никто не думает и не о чём думать не хочет. Зачем им это? Это же наша печаль. Да я и сама устала, об этом голову теребить. Мне сейчас о другом думать надо.
– Когда из города собираешься уходить?
– быстро перевёл я тему разговора, что бы не расстраивать женщину больше, чем она сама себя расстроила.
– Как только денег на дорогу заработаю, так сразу и уйдём - ответила Клеопатра и замолчала, но почти сразу, не дав мне и рта открыть продолжила: - Не скоро это будет. До холодов, наверное, не успеем.
Я не раздумывая достал из кармана кожаный кошелёк, с завязками и стал развязывать его, одновременно с этим мелкими шагами приближаясь к женщине. Когда расстояние между мной и её сгорбленной фигурой сократилось до минимума, отсыпал в ладонь медяков столько, сколько в неё влезло и сказал:
– Завтра уходите. Этого вам хватит и на дорогу, и на то, чтобы дома обустроиться.
Утренние подсчёты наличности показали, что у нашей общины в настоящее время имеется всего тысяча двести медных монет, о чём я незамедлительно проинформировал своих товарищей, по всему видно, сильно расстроив их таким положением дел.
– А чего, за телефон так мало дали?
– спросил меня понизив голос Степан после того, как рядом с нами никого не оказалось.
– Совсем его брать не хотели. Ели уговорил принять за сто медяков - соврал я ему понимая, что ложь эта была во благо.
– И чего делать тогда будем?
– задал мне дядя один из двух вечных вопросов.
– Нам этого на всё, что решили сегодня купить, точно не хватит, если судить по вчерашним ценам.
Я конечно мог бы ещё раз сбегать в скупку, чтобы не расстраивать его, а заодно и всех остальных членов, нашего сообщества, но делать этого не стану. Пора обходиться тем, что осталось на счету. Ещё даже намёка нет на то, что мы сможем в ближайшее время чего то заработать на самогоне, а народ уже требует такого количества местной валюты, которого простому смертному и за год не заработать.
– Берём всё самое необходимое и сегодня же уходим отсюда. Хватит расслабляться, пора бы и настоящим делом заняться - ответил я ему фразой, которая в последнее время постоянно крутится у меня в голове.
За самое необходимое сочли мёд, воск, семена и кое что из продуктов, их взяли совсем немного и в основном то, что можно приобрести лишь в этом месте. Остальное заберём у Дена, чего то сами наловим, про одежду так и вовсе никто не заикнулся, с ней у нас пока полный порядок. Вот, когда начнёт холодать, тогда и задумаюсь над вопросом: "Чего будем одевать сверху?" Но сначала посмотрю, что тут у них за холод считают и только после этого определюсь, есть ли смысл утепляться. Сейчас главное добраться до места, разобраться со всем, что досталось в наследство от предыдущих хозяев и прижиться на нём, а с остальным будем решать по мере его поступления.