Попутчик
Шрифт:
— Я никогда не позволял себе быть полностью эгоистичным с твоим телом, — шепчет он, — Но прямо сейчас волк будет волком. — Он убирает руку с моего рта.
— Лекс, — говорю я, качая головой.
— Тсс, кролик. — Он успокаивает меня на мгновение, проводя руками по моим бокам. Я чувствую грязь на своей коже. — Ты мне доверяешь?
Я сглатываю. Его твердый член прижимается к моей заднице.
— Я должна, — шепчу я.
— Да, это так.
Дождь барабанит по мне и стекает по шершавой коже моей спины. Дрожу не только от холода, но и от страха перед
Он удивляет меня, когда входит в мою киску, и я задыхаюсь, когда прижимает мой таз к грубому камню передо мной. Он трахает меня с эгоизмом, который обещал. Жестко и грубо. Грубее, чем я когда-либо чувствовала. Он разрывает меня насквозь. Дикий стон срывается с его губ, и этот звук проникает в мою киску так же сильно, как и его член. Его пальцы впиваются в плоть моих бедер, и именно там, где мне нужно. Мы связаны. Живем в моменте, когда дождь смывает наши грехи и делает нас чистыми.
Мы едины.
Его член все еще глубоко внутри меня, раздвигает мою задницу, проводя пальцем по моей коже, прежде чем ввести его в меня. Я сжимаюсь, и это заставляет его стонать.
— Расслабься, — говорит он, просовывая в меня еще один палец. И третий. Мне вроде как нравится, насколько наполненной себя чувствую, когда его пальцы внутри меня, пока его член в моей киске.
Лекс вытаскивает пальцы, раздвигает меня и плюет. Прикусываю губу, когда его теплая слюна смешивается с холодным дождем. Он наклоняется надо мной, и моя задница прижимается к изгибу его таза.
— Ты готова? — он спрашивает.
Я не ожидала, что он спросит. Он знает, что не готова. Никогда не буду готова к этому. Мое тело на мгновение подумало, что у меня есть выбор, но снова напрягаюсь, когда понимаю, что его никогда не было.
— Лекс…
Он опускает руки по обе стороны от моей головы, наваливаясь на меня всем своим весом.
— Не произноси так мое имя. Я выиграл честно и справедливо, кролик. Твоя задница — моя.
Я хочу отдать ему эту часть себя, но боюсь. Он выходит из моей киски и отводит бедра назад, чтобы получить лучший угол. Когда толкает головку своего члена внутрь меня, я напрягаюсь. Это не похоже на его пальцы. Это совсем не похоже на его пальцы.
— Помни, что я сказал сделать. Расслабься, — шепчет он, убирая мокрые волосы с моей щеки. — Пусти меня внутрь, кролик.
Его спокойные слова заставляют меня раствориться в граните. Делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабить свое тело. Он продвигается во мне еще на дюйм, и я прикусываю нижнюю губу. Он вряд ли тот эгоистичный волк, каким себя представлял, слишком нежный, чтобы быть хищником.
— Хорошая, блять, девочка, — стонет он, толкаясь в меня. Держит свои бедра неподвижно, позволяя мне приспособиться к его размеру и растянуться вокруг него. — Ты берешь все, что я тебе даю, не так ли? — Его слова имитируют то, что он сказал в машине, когда приняла его плевок. Теперь, когда он так глубоко внутри меня, я хочу взять все, что он может мне дать.
Чтобы он гордился мной.
Хнычу и киваю. Его толчки становятся
— Ты чувствуешься так чертовски хорошо, кролик. Такая тугая. Такая чертовски идеальная.
Его слова согревают меня, пока не чувствую только его тепло. Это огонь, горящий позади меня, стирающий холодный дождь и свежий воздух. Я привыкаю к боли от него внутри меня. Это никогда не проходит, но я приспосабливаюсь к боли, как и к своему браку.
Он трахает меня сильнее и глубже, и впервые чувствую его полную силу. Чувствую эгоистичный голод, который он обещал мне. Он использует меня, как будто это все, на что я гожусь.
Мое тело остается неподвижным, как бы я ни старалась расслабиться. Мои мышцы жаждут освобождения. Он, наконец, замечает, что моя сжатая челюсть не от стука зубов. Он осознает напряженную дрожь боли в моем теле и превращается обратно в Лекса, которого знаю. Наклоняется и целует меня в плечо. Это нежное прикосновение, в котором я так сильно нуждаюсь в этот момент. Мне это нужно больше, чем мой следующий вдох.
— Милый кролик, — шепчет он. — Я остановлюсь.
— Нет! — Кричу я. — Я хочу взять все, что ты мне дашь.
Он хихикает, но в конце это превращается в рычание.
— Ты и так это делаешь, Селена. Ты действительно, блядь, связана со мной. Это было бы слишком много для любого, чтобы принять. Погоня. Дождь и кровавые порезы на твоих ступнях и лодыжках. Принять мой член в свою задницу, не имея ничего, кроме слюны и влажности твоей киски. Ты такая хорошая девочка. Даже когда твое тело не хочет, твой разум говорит обратное.
— Прости, — говорю я, сдерживая слезы. Перспектива разочаровать его вызывает больше эмоций, чем что-либо в моей жизни.
Его рука скользит вниз по изгибу моего позвоночника.
— Не извиняйся. Я хотел трахнуть тебя в задницу, и мне нужно было, чтобы ты позволила мне. И ты это сделала. — Он сжимает мою задницу, и дождь заставляет его кончики пальцев кусаться сильнее. — Тебе не понравится все, что я хочу сделать с тобой, что сделаю, но я всегда буду вознаграждать тебя за то, что ты хорошая девочка. Не важно, насколько плохой ты становишься, находясь рядом со мной, ты моя хорошая, блять, девочка.
Он выходит из меня и поднимает меня на ноги. Его рот находит мой, когда укладывает меня спиной на камень и раздвигает мои бедра. Его губы скользят по моему телу, и он опускается на колени. Они погружаются в землю. Раздвигает меня, и его язык находит мой клитор. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы посмотреть на него. Он откидывает назад мокрые волосы, и дождевая вода стекает по его вискам. Капли дождя скатываются по мышцам его рук и плеч.