Попутчик
Шрифт:
Бедро болело невыносимо, и Фальк не сомневался, что болело именно его бедро, а не Блума.
В голове слышалось какое-то бормотание — голос или даже голоса. Он слышал их, еще когда очнулся в первый раз, и посчитал, что они раздаются из наушника.
Но это было не так. Голоса принадлежали словно какому-то воспоминанию или разыгравшемуся воображению. Или он слышал их из-за поврежденного внутреннего уха. Ничего осязаемого, всего лишь приглушенное эхо, точно запись проиграли в обратном направлении. Внезапно бормотание резко, неестественно прекратилось. Он пытался сосредоточиться
Фальк не особо утруждал себя размышлениями, чье воспоминание, воображение или внутреннее ухо несло ответственность за это. Прихрамывая, он бродил среди зданий, отвлекаясь на самые обычные предметы, напоминавшие о ком-то другом. Кувшин для воды, расческа, комод, который открыли, чтобы выпустить на свободу запертый в нем аромат из закончившегося пузырька духов.
Он слышал, что кто-то зовет Блума.
Это был Бигмаус. Фальк проковылял на улицу, в нарастающий сырой каменно-серый вечер. Сработали расположенные вокруг поселка сенсоры, и местами автоматически включилось освещение. Жужжание генератора пробивалось даже сквозь поднявшийся ветер и шелест дождя, шуршащего по пластиковым скатам крыш. Прибен подошел к ним с противоположной стороны.
— Я нашел радиоузел, — сообщил он, — но сообщение отправить не удалось.
— Забудь об этом, — посоветовал Бигмаус. — Слушай.
Они прислушались.
— Я ничего не слышу, — проговорил Прибен.
Фальк услышал голоса, словно фонограмму прокручивали в обратном направлении.
— Там. — Бигмаус поднял руку.
Звук был очень слабый и далекий. Он доносился откуда-то из-за широкой полосы полей, протянувшейся между поселком и топливным складом. В угасающем свете эта полоса была чуть больше темно-синей тени.
— Слышали? — тихо спросил Бигмаус.
Стрельба, отдаленный треск.
Бигмаус и Прибен надели свои антиблики. Фальку показалось, что он видит в темноте полей вспыхивающие крошечные желтые и белые искорки. Он вспомнил об антибликах, подобранных в вертолете, вытащил их из-за ворота, покрутил и надел. Руки не слушались. Потребовалась секунда, чтобы антиблики отреагировали на тепло человеческого тела и включились, и еще несколько секунд, чтобы он проморгал весь беспорядок, оставленный предыдущим владельцем. Это было нелегко и из-за его состояния, и потому, что он привык к упрощенной модели для гражданских, а не к сложным опциям антибликов военного образца. Блум знал, как управляться с ними. Перед глазами возникло так много всего ненужного: сохраненные файлы, снимки, воспроизведение целей.
Наконец он очистил экран и переключился в режим ночного видения с приближением.
На всем видимом пространстве шла перестрелка. Он засек несколько очагов боевых действий, где стреляли из автоматов и излучателей. Неизвестно, кто участвовал в бою, но программа-анализатор ВУАП обозначила ауракоды как дружественные.
— Что-то они там взяли, — заметил Прибен. — Их теснят в нашу сторону.
— Нам тоже придется ввязаться, — произнес Бигмаус.
— Зачем? — спросил Фальк.
Повернувшись, они уставились на него.
— Ты что,
— А какая от нас польза?
— Мы можем вступить в бой вон с той вершины, — указал Прибен. — Обеспечить им огневую поддержку. Дадим знать, что в поселке чисто, и пусть разворачиваются: защищенность тут больше, чем в этом долбаном открытом поле.
Фальк проглотил подкативший к горлу ком.
— Да что с тобой, Блум? — спросил Прибен.
— Горячая точка, — произнес Бигмаус.
— Да, горячая точка, — согласился Прибен. — И именно поэтому мы здесь, в этом дерьме. И извиняюсь, но разве не предполагается, что ты — Мистер Командир? Разве не предполагается, что ты знаешь, что нам положено делать?
— Не предполагал, что все будет именно так, — признался Фальк.
— А я не предполагал, что ты облажаешься именно так, но ты облажался, Блум. — Прибен взглянул на Бигмауса. — Идем.
Бигмаус медлил, не сводя взгляда с Фалька.
— Да, — кивнул Фальк. — Идем.
Они вышли из-под навеса во двор под дождь. Теперь звуки стрельбы усилились. Бедро болело, ноги одеревенели, но Фальк ковылял за другими, стараясь не отставать. Прибен приготовил свой МЗА. Бигмаус снял с плеча гранатомет. Фальк вспомнил о пистолете в кобуре.
— Мне нужны патроны, — сказал он. — Я расстрелял почти все.
Прибен не обратил на него внимания. Бигмаус достал из заднего кармана две обоймы.
Добравшись до края поселка, они пошли вдоль насыпи, которая образовывала северо-западную границу огромного агрокомплекса. По грязи были проложены дорожки. Фальк заметил трубы, входящие в гигантскую ирригационную сеть, покрывавшую поля и питавшую в жаркое время года местные каналы и русла. Некоторые участки заросли сорняками и нуждались в прополке. На других ничего не росло. В центральной части агрокомплекса находились длинные разветвленные погреба-овощехранилища и несколько сборных домиков-складов. Вспышки выстрелов освещали на полмили борозды и живые изгороди.
— «Коба» стреляет, — прислушиваясь, определил Прибен. — Гребаный «Коба» в автоматическом режиме.
— Что будем делать? — спросил Бигмаус. Он нервничал и кривил губы, чтобы стереть пот, скапливавшийся на его фильтре.
— Заходим вон из-за той вершины и вступаем в бой, — заявил Прибен и двинулся вниз. С насыпи на дорожку вели несколько ступенек.
— Стойте! — окликнул их Фальк. — Подождите.
— Что еще? — Прибен оглянулся на него.
— Мы подойдем как раз с их тыла, — объяснил Фальк. — С тыла наших, я имею в виду. Они отступают, практически бегут. Как они…
— Ну и что?
— Как они узнают, что мы — свои? Врезаемся в их ряды, появившись из ниоткуда, с той стороны… напрашиваемся, чтобы нас пристрелили.
— У нас нет, мать твою, выбора, — ответил Прибен. — Связи нет, забыл? Повезет — они считают наши ауракоды, прежде чем сожгут нас. — Он повернулся и пошел дальше.
Бигмаус на секунду задержался, с сожалением взглянул на него в последний раз, а затем потопал по ступенькам за Прибеном.
Фальк снял свои антиблики и внимательно осмотрел их, поворачивая в дрожащих, непослушных пальцах.