Попутного ветра, господин дракон!
Шрифт:
Я шла, задумавшись, по одной стороне главной улицы, вертя в воздухе сорванное ранее семечко ясеня. Закрутив маленькую зеленую лопасть вихрем, я заставляла ее выписывать изящные восьмерки между флюгерами домиков сначала по одной, а потом и на другой стороне. Занятие это требовало совсем немного магии, но было довольно непростым с технической точки зрения. Мне же оно просто доставляло удовольствие и служило фоном для размышлений о моей жизни. Так я и развлекалась, пока не заметила идущего мне навстречу по противоположной стороне улицы дагона. Тот шествовал спокойным твердым шагом, не особенно глазея по сторонам, и у меня было достаточно времени убедиться, что за прошедшие восемь лет он ни капли не изменился. Лицо не
Я, затаив дыхание, следила за тем, как мой заклятый враг проходит мимо, как вдруг, откуда не возьмись, прямо в лоб ему впечаталось совершенно позабытое мной семечко. Ой!
Драконище моргнуло, стряхнуло досадную помеху со смуглого чела, зыркнуло по сторонам золотыми глазюками и пошло себе дальше. А мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение.
Еще один, четвертый, вывод, оказался неутешительным: как ни убеждала меня Гвен, далеко не все соблюдают устав в той части, которая говорит о запрете шашней. Поднимаясь как-то в свою комнату (соседку ко мне еще не подселили), я промахнулась этажом и попала к старшекурсницам. Ошибку свою поняла быстро, но стала свидетельницей того, как из двери одной из комнат выходит уже известный мне блондинистый господин Милтон, и в ступоре на него уставилась. Будущий руководитель моего курса меня, разумеется, заметил, нисколько не смутился, сказал что-то вроде «О, привет!» и расслабленной походкой, насвистывая под нос легкомысленный мотивчик, удалился по своим делам, будто так и надо. Да уж, надеюсь, не у всех здесь такое наплевательское отношение к уставу, иначе все мои старания яйца выеденного не стоят.
Вывод пятый, он же последний и неожиданно философский: во всем плохом можно найти хоть что-нибудь хорошее. В Стихийной академии боевой магии, как оказалось, тоже. Совершенно случайно я обнаружила свое любимое здесь местечко. Бегая по академии туда-сюда, чтобы получить причитающиеся мне вещи: учебники, рабочие материалы и прочие пособия, я забрела в старый лабораторный корпус. До того, как найти нужную аудиторию, я порядком поплутала по незнакомым мрачным коридорам, зато наткнулась на совершенно очаровательную кованую лестницу, ведущую прямо на крышу. Оглянувшись по сторонам, и не найдя свидетелей предстоящего проступка, я поднялась по ней, держась на удобные невысокие перила и вдвойне обрадовалась, когда обнаружила, что выходной люк не заперт и отлично работает.
Крыша оказалась совершенно превосходной. Со стороны более высокого главного корпуса трубы надежно прикрывали меня от любопытных взглядов, а вот с других сторон, где не было опасности быть обнаруженной – сплошной восторг и открытое пространство. Отсюда открывался отличный вид на все четыре полигона и спортивную площадку, а еще можно было спокойно запускать в небо леталки, загорать да и просто размышлять на разные отвлеченные темы. Например, строить планы, как избежать нежелательного союза с отдельно взятым ящерообразным.
Глава 2
Если вы застали дракона врасплох, можете попробовать его поразить. Убить не убьете, но повеселите знатно.
Интересно, кто составляет расписание наших занятий? Не дагон ли ректор собственноручно? Если так, то ему было бы приятно узнать, что он умудрился подложить мне первосортную свинью в первый же учебный день.
Потому что чем начинается первый учебный день в любом уважающем себя учебном заведении? Правильно: торжественной линейкой. А какое занятие значится сразу после линейки у первого курса факультета артефакторики? Общая физическая подготовка. А что это значит? А то, что на линейке наша братия должна стоять мало того, что в мышином цвете, так еще и в спортивной форме. Тускляки и задохлики во всей красе...берем своими сильными сторонами, так сказать.
Напялив мешковатый, чудовищно невзрачный костюм, собрав волосы в высокий хвост и прихватив сумки, я направилась к площади перед главным корпусом, пытаясь отыскать в разноцветной толпе студентов таких же спортивных мышат, как я сама. Скоро это мне удалось. Нас оказалось не так уж много – человек двадцать, не больше. И эти двадцать человек поглядывали друг на друга с выражением крайней печали. Стоявшая рядом со мной черноволосая, симпатичная, немного мрачная девушка протянула мне руку
– Марша Стилл, вода, четвертый уровень.
– Диона дель Фейт... – начала было я, но тут меня невежливо прервали.
– Мышки, бросайте ваших задохликов и бегите к нам греться, – активно играл мускулами стоящий неподалеку огневик.
–... трением, – поддержал его приятель, и оба заржали.
– Ты имеешь ввиду трение шестеренок в твоих мозгах? – спросила раздраженно. – Я прямо чувствую, как они там скрежещат.
– Говорливая, что ли? – недобро спросил «юморист» и явно хотел добавить что-то столь же приятное, как отвлекся на чрезвычайное происшествие. Что-то бумкнуло, дзынькнуло, грохнуло и пронеслось мимо огневиков, свалившись буквально нам с Маршей под ноги, мы еле успели отскочить в разные стороны. Этим «что-то» оказался парень. Наш собрат по несчастью, если судить по «мышиному» спортивному костюму.
– Ого! – радостно воскликнул он, взглянув на нас снизу вверх, и беспомощно забарахтался на спине, путаясь в длинных руках и ногах. – Неужто получилось?
Я подала ему руку, чтобы помочь встать, и он сразу схватился за нее, попутно рассыпаясь в благодарностях. Выглядел он донельзя нелепо: долговязый, худющий, весь какой-то угловатый. Короткие темные волосы торчат во все стороны да еще на носу очки весьма странного вида – круглые с толстенными стеклами, отливающие зеленцой.
– Эй, тускляк, чего на людей кидаешься? Не получал давно?– от сильного тычка в плечо бедняга покачнулся и не рухнул обратно только чудом.
– Свое он уже получил, отвалите, а? – не выдержала я и повернулась к долговязому: – Что с тобой стряслось?
– Берни... Берни Римингтон, – представился он, пытаясь привести себя в порядок. Особенно это ему не помогло. – Я пытался настроить поисковый артефакт, чтобы найти в толпе свою группу, но, видно, с настройками перестарался. Это моя третья попытка. Про первые две вам лучше не знать... – он смущенно хохотнул, потерев шею. – Но, вообще, я даже не ожидал, что хоть что-то получится, так что все вполне неплохо.
– Ага, здорово просто, – буркнула Марша Стилл, – а это у тебя чего такое?
Она указала на очки.
– Тоже артефакт, – похвастался Берни, поднимая очки на лоб,– помогает видеть в темноте, при засвете, под водой...
Мы с девушкой обменялись скептическими взглядами.
– А то, что под носом происходит, нет?
– Да уж.. это бы мне точно не помешало, – беззлобно расхохотался этот чудик.
Мы с Маршей как раз успели назвать ему свои имена, когда раздался торжественный звук фанфар и под бурные аплодисменты на площадку перед нами вышли главы всех факультетов и кураторы курсов во главе с тем, на кого я изо всех сил старалась не смотреть.