Попытка говорить 2. Дорога человека
Шрифт:
– Рад это слышать. Хотя вес у наших слов разный, и моя поддержка стоит куда как меньше.
– О, ты недооцениваешь себя. Быть может, сейчас я действительно обладаю перед тобой некими преимуществами, которые сложно отрицать. Но нельзя отрицать также того, что слон, будучи много сильнее и массивнее бабочки, не обладает её способностью к полёту… и иными качествами, которых по природе своей лишены слоны. А ты вдобавок, как я ясно вижу, – из тех бабочек, которые взмахом крыльев порождают тайфуны.
Я рассмеялся.
– Фартож Лахсотил, твои слова уязвили мою скромность в самое сердце, и она вот-вот испустит дух в ужасных корчах!
– Только так и надлежит поступать с ложной скромностью, – сказал древний. – А теперь поспешите покинуть меня, потому что ещё немного – и связи, умножающиеся вокруг, вынудят вас открывать проход на Дорогу Сна заново. Удачи вам в вашей спасательной миссии, друзья.
На этом мы с проекцией ЛиМаша, попрощавшись с Фартожем, поспешили прочь. При этом я старался направлять изменения дороги таким образом, чтобы она привела меня к дверям дома Циклопа. Потому что целью моей было не просто конкретное место, а конкретное место и время, меж тем лучшего знатока путей Дороги Сна, чем Циклоп, я не знал.
Величаво ступают кони. Гривы и гордо развевающиеся хвосты их – как пелена дыма над пожарищем. Узкие головы и тонкие шеи заставят лебедей, белокрылыми тенями скользящих над чёрным зеркалом старого пруда, стыдиться своей грубости, а могучие мышцы ходят под шкурами, как волны жара по горящим угольям, присыпанным седым пеплом. Кони прекрасны, и сознание собственной красоты сияет в их слишком, слишком умных глазах.
Я узнаю их мгновенно, как и всадников… и от радости изрекаю совершеннейшую глупость:
– Лорд! Леди! Вы нисколько не изменились!
Это воистину так. Ибо Завершённые не меняются.
Из холодной осенней мороси сотканы их дорожные плащи. Великое древнее волшебство преобразило закат над просторами моря: алый расплав уходящей к горизонту огненной дорожки пошёл на бриджи, подкрашенная жёлтым и оранжевым облачная кисея – на куртки, украшенные золотистыми искрами поэтического вдохновения. Сапогами их стала, преобразившись, седоватая гладь песчаного пляжа. Из тронутой солнечным теплом прохлады чистейших бериллов свиты нити, что пошли на рубашки. И всё та же пена порогов и подсвеченная радугой пыль водопадов украшает их, как кружево, так как есть виды декора, никогда не выходящие из моды. Осталось неизменным также вооружение всадников: гибкие мечи их – лучи солнца, беспощадно яркие в сече, и клинки кинжалов, откованные из сплава лунного света, драконьей крови и чистой магии.
И ещё, как прежде, никакие слова не могут описать не одежду, но самих всадников, равно лишённых возраста, коронованных венцами нетающего инея. Атрибутами их положения, также не изменившимися ничуть.
– Ровер? Это действительно ты?
– Вы смело можете звать меня Рином Бродягой. Потому что ныне я пришёл на Дорогу Сна не полностью, зато с достаточной защитой. – "Искренне надеюсь, что она достаточна…"
"Рин, скажи мне, кто эти двое?"
ЛиМаш нешуточно взволнован. Пытаясь понять, чем именно, я на секунду окунаюсь в поток его ощущений, и…
С ума сойти!
Для меня, всё ещё (и несмотря ни на что) слишком человека, леди Одиночество и лорд Печаль подобны паре бессмертных Высоких эльфов – таких, каких рисует воображению фолькор и старые сказки. Сидхи, фэйри, древние, если не додревние существа, хранящие неизменность вечности в отличие от людей, чей удел – жить во времени: рождаться, расти, умирать…
Это – для меня.
Но для дельбуба реальность представлялась совершенно иной. Не петляющая сквозь лес глинистая дорога, на развилке которой мы остановились, чтобы выбрать дальнейший маршрут – грандиозный поток огня, подобный морскому течению в туманности, разогретой на вселенской печке до звёздных температур. Не земля под ногами – гравитационный барьер, упругая плёнка, отталкивающая приблизившихся к ней. Не небо над головой, а чёрная пустота, что, пожалуй, самой Бездне сродни. Ну а пара Завершённых – как двойная звезда, как одушевлённые, но вместе с тем отрицающие любые изменения сгустки разумной плазмы, сами по себе двоящиеся (видимо, так для него проявлялось "единство" всадников со скакунами)…
Два наблюдателя. Две разных, противоречащих друг другу картины.
Потому что на самом деле Завершённые, разумеется, не были подобны Высоким эльфам. И с разумными звёздами их сравнивать было нелепо. На краткую долю мгновения приоткрылась мне истинная сущность их – многомерная, соединяющая сложность с простотой, закованная Горнилом Сущности в неснимаемые и неуязвимые латы совершенства. Но ещё понял я, что для подлинного прикосновения к внутренней реальности лорда Печаль и леди Одиночество придётся отказаться от своей собственной сути, стать на Дороге Сна не гостем, но одним из жильцов. И я поспешно отказался от этого откровения, отринул его – как глаза зажмурил. Лишь смутный отблеск полного понимания остался тлеть на дне моей души, терпеливо ожидая случая разгореться в очистительное пламя, убийственное и перерождающее.
"Ты видишь перед собой лорда Печаль и леди Одиночество. Они немного знакомы мне… и вполне дружественны".
– Позвольте вам представить моего спутника и ученика из рода обитателей солнца. Полное имя его звучит как Лиловый Малыш, но чаще я зову его ЛиМашем. Он также присутствует здесь не полностью, в виде магической проекции.
– Вот как. Рады знакомству, – сдержанно сообщил лорд. А леди добавила:
– Мы знали, что встретим тебя здесь-сейчас.
– Откуда? Или, говоря точнее, от кого?
– Циклоп подсказал, – ответил Печаль. Для моего слуха этот ответ зиял неполнотой.
– Вот как. Вы искали меня с определённой целью?
– Да. Потому что перед тем, как съездить за знанием верной тропы к Циклопу, мы имели честь беседовать с хранителем Колодца.
Направление разговора понемногу начало меня… напрягать. Как и манеры Завершённых. С учётом того, как мы расстались, я ничего подобного не ожидал.
– Верно ли, – спросила леди Одиночество, – что ты задумал проникнуть в прошлое?
– Вам об этом сообщил хранитель Колодца?
– Да, она. Так это верно? – Я кивнул, и она добавила, – В таком случае мы обязаны просить тебя отказаться от этой затеи.
– Почему?
– Разве это не ясно? Любое вмешательство в события прошлого вызывает изменения настоящего. Сама наша природа заставляет относиться к подобному с… отвращением. А ведь ты ищешь в прошлом не знания, что ещё можно было бы стерпеть. Ты намерен уничтожить…
– Сестра, – предупреждающе обронил лорд Печаль.