Попытка к бегству
Шрифт:
Ледогоров кивнул.
— Понял. Задачи?
— Очень простые, — вступил Семен. — Работа по персоналу, ну, чтобы не воровали. Проверка партнеров. Сохранность имущества.
— Вопросы «крыши»?
— Вас не волнуют. У нас договор с одной охранной фирмой. На вас враги внутренние.
— У меня нет лицензии.
— Она пока вам не нужна, а вообще — не проблема.
— Люди?
— Наберете, кого считаете нужным.
— Оперрасходы? Техобеспечение?
— Представьте смету и обоснование.
— Зарплата?
— Вам пока тысяча. Потом посмотрим. Остальным пятьсот-семьсот.
Семен говорил уверенно, спокойно и взвешенно. Он вообще сразу вызывал симпатию.
— Мне еще надо минимум неделю.
— Я думаю, даже больше. Пока у нас идет реорганизация. Мы можем предложить вам «подъемные» в размере вашей будущей зарплаты. Съездите куда-нибудь, отдохните, пока есть время.
Ледогоров допил кофе и усмехнулся.
— Похоже на сказку. Вы бывший Санта-Клаус?
Семен улыбнулся.
— Не угадали. Военный инженер.
Ледогоров закурил. Мозг привычно искал подвоха.
— Последний вопрос, — он повернулся к Рощину. — Почему не ты?
Тот тоже улыбнулся.
— У меня уже другие планы. Потом поговорим.
Семен наконец выпил свой коньяк.
— Ну как?
Ледогоров пожал плечами.
— А что? Кто-нибудь отказался бы?
— Отлично, — Семен похлопал его по плечу. — Одна формальность. Здесь наш президент фирмы. Он жуткий педант и позер. Все руководители должны быть ему представлены. Завтра в шестнадцать прошу к нам в офис. Манежный, дом 6. Заодно посмотрите свой кабинет. Только не опаздывайте, у президента самолет и он специально подъедет на десять минут. И не забудьте костюм и галстук.
Ледогоров кивнул.
— Ради такого случая подойду пораньше.
— Вот и хорошо, — Семен повернулся к Рощину. — Поехали. Коля развезет нас по домам. Всего доброго. До завтра.
Прощаясь, Рощин абсолютно трезво подмигнул.
— С тебя стакан.
За окнами стемнело. Ледогоров вышел в теплый вечер. Мимо неслись машины. Гулял выходной народ. Он подумал, сколько милицейских зарплат будет теперь получать, сколько вещей можно будет купить Юльке, сколько денег давать матери, сколько он не был на море и сколько в мире чудесных мест. Свет в квартире не горел. Без звука работал телевизор. За окном снова играл Мишель Легран.
— Юль! В каком море ты хотела бы купаться через две недели?
Телевизор работает без звука, слепя в темноте ярким пятном. Разгоняя густой, плотный воздух, стрекочет вентилятор. Душно. На крыше снова ссорятся кошки.
— Ты довольна?
— А ты?
— Я первый спросил.
— Я буду довольна всем, что тебе понравится.
Она лежит на спине, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Тонкая простыня давно скомкана где-то в ногах. Он, опираясь на локоть, касается губами ее груди.
— У тебя будет все, что ты захочешь.
Она открывает глаза.
— У меня уже все есть. Пусть все будет у тебя.
В окне серебрится луна.
Костюм выглядел вполне прилично. Почти как новый. Последний раз Ледогоров надевал его на похороны отца. Серая, клетчатая «тройка» была куплена на распродаже в РУВД, хитро приуроченной какой-то зампотыловской [18] фирмой к получению «шмоточных» [19] . С тех пор многих сотрудников Архитектурного можно было узнать издалека по одинаковым вещам сомнительного качества.
18
Зампотыл — заместитель начальника по хозяйственной части.
19
Шмоточные — денежная компенсация, выплачиваемая сотрудникам МВД в случае неполучения ими форменного обмундирования.
Ледогоров посмотрел в окно. Жара наседала, делая воздух все более вязким, горячим и упругим. Солнце, как всегда, радостно расплескивалось по железу крыш. Он уже давно устал от этой картины, ощущая постоянную резь в глазах. В комнату заглянула Юлька.
— Ну ты и спать! Полпервого уже.
Он положил костюм на незастеленную тахту.
— Сама виновата. Мне же уже не двадцать.
— Ой-ой-ой! Старичок нашелся. Иди, кормить буду.
Она скрылась в кухне. Ледогоров не стал убирать «тройку» в шкаф, натянул шорты и майку. Небо также было дежурно белесым. На жестяном скате противоположной крыши загорали две молодые полные девицы. Их молочные телеса выделялись на сером железе чужеродными розовыми пятнами.
Брякнул телефон. Подумал чуть-чуть и разразился истерической трелью. Ледогоров хотел крикнуть Юльке, что его нет, но подумал — вдруг Рощин — и снял трубку.
— Добрый день! А Александра Игоревича можно?
Голос был приятный, вежливый и до боли знакомый.
— Это я.
— Привет. Жаров, моя фамилия.
Ледогоров хмыкнул.
— Не узнал.
— Богатым буду.
Ледогоров вдруг подумал, что уже много лет не слышал Гену трезвым.
— Извини, что беспокою в выходной.
— Ничего.
— Ты просил встречу с Нуриком. Я договорился.
Ледогоров вздохнул.
— Да уже вроде и не надо.
— Ну смотри сам. Он обедает в ресторане вокзала в два. Приглашает тебя.
— Я увольняюсь, Гена. Уже место нашел.
— Поздравляю, — голос Жарова не выразил никаких эмоций. — Если что — его зовут Нукзар Иосифович. Удачи.
— Счастливо.
Трубка разразилась цепочкой коротких гудков.
— Ты идешь есть, или нет?
Юлька снова заглянула в дверь.
— Случилось чего?
Он покачал головой.
— Нет. Рабочие хвосты.
— Плюнь.
— Плюю.
— Пошли. Омлет стынет.
За поздним завтраком Ледогоров смотрел в пыльное кухонное окошко, машинально отвечал на Юлькины вопросы о новой работе и думал, стоит ли идти на встречу. С одной стороны, можно помочь ребятам в розыске, с другой — кто знает, какие контакты пригодятся на новом месте. Последний аргумент представлялся очень весомым. И укладывался в новое мировоззрение.