Пора снять маски
Шрифт:
Джо Мэри даже закрыла глаза — такая сильная боль пронзила ее тело, когда она услышала, с какой легкостью произнесла Келли последнее слово. Чувство ревности в конце концов сведет ее с ума! Она считала, что у ее подруги не было никаких прав на Эндрю Боумонта, являвшегося плодом ее, Джо Мэри, воображения. Но Келли ее лучшая подруга, и разве она не заслуживает счастья?..
Джо Мэри вздернула подбородок и тепло улыбнулась Келли:
— Почтем за честь провести этот вечер с вами…
— Ты так думаешь? — Марк был явно недоволен. Его темные глаза вспыхнули, он с негодованием посмотрел на сестру.
Джо Мэри хотелось напомнить ему о его долге перед Келли — за все его насмешки и поддразнивания по отношению к ней… Она посмотрела на брата выразительным взглядом, надеясь, что тот поймет все без слов. В ее глазах читалась также и просьба поддержать ее.
Джо Мэри повернулась к Эндрю.
— Вы очень добры, спасибо за приглашение, — сказала она, и ее передернуло: долго выдержать проницательный взгляд Эндрю было не в ее силах.
— Дайте нам несколько минут, чтобы привести себя в порядок, и мы тут же отправимся. — Келли, чувствовалось, была в приподнятом настроении. — Вперед, Джо Мэри!
Мужчины остались в небольшой гостиной. Джо Мэри обернулась. Марк походил на ягуара, оказавшегося в железной клетке: он то ходил из угла в угол, то стоял на месте, переминаясь с ноги на ногу. Он был взволнован, губы сжаты, глаза сощурены.
— Как ты думаешь, — прошептала Келли и вздохнула, — он необыкновенный, правда? Мне кажется, я самая счастливая на свете. Конечно, нам придется дождаться окончания праздников и только тогда официально объявить о нашей помолвке. Но Дрю замечательный, ты согласна?
Джо Мэри заставила себя кивнуть головой. Она решила: Эндрю должен принадлежать Келли.
— Да, он замечательный. — Слова эти были больше похожи на шепот во время пытки, нежели на комплимент.
Келли замерла со щеткой в руке.
— Джо, с тобой все в порядке? Мне кажется, ты вот-вот заплачешь…
— Похоже на то. — Слезы были готовы брызнуть из глаз, но вовсе не по той причине, какую имела в виду Келли. — Я не каждый день теряю лучшую подругу.
— Но ты меня не теряешь.
Джо Мэри вцепилась пальцами в раковину.
— Но ты ведь собираешься замуж?
— Да, конечно. Мы объявим об этом официально в январе, так как еще не определили дату нашей свадьбы.
Это удивило Джо Мэри. Эндрю не был похож на человека, который будет затягивать со свадьбой. Наоборот, ей казалось: он из тех, кто, приняв решение, будет стремиться выполнить его как можно быстрее. Но, в конце концов, она ведь не знала Эндрю Боумонта. По-настоящему не знала.
Она посмотрела на себя в зеркало. Бледные щеки. В темных глазах — растерянность и обида. Однако немного румян — и ее лицо вновь приобретет хороший цвет. Но можно ли скрыть беспокойство? Она могла только молиться, чтобы его никто не заметил.
— Готова? — Келли стояла у открытой двери.
В ответ Джо Мэри попыталась улыбнуться, стараясь забыть о предстоящем испытании. Еще один последний штрих — несколько капель духов на запястье и шею, — и она готова.
— Я умираю от голода, — заявила Келли, входя в гостиную. — Как хорошо, что мы едем к Полу, от этого ресторана у меня остались хорошие воспоминания, еда там незабываемая.
Джо Мэри была уверена, что грядущий вечер тоже будет незабываем. Она запомнит все до мельчайших деталей. И для этого у нее были свои собственные причины.
Темно-синий «мерседес» Эндрю и стоявшая рядом старенькая машина Марка были яркой иллюстрацией разницы между этими двумя мужчинами.
Марк чувствовал себя неловко, стоя на тротуаре перед своей машиной.
— Почему бы мне и Джо Мэри не поехать вслед за вами?
— Да бросьте вы, в машине Дрю всем хватит места, — сказала Келли. — Ты знаешь, какое движение. Мы можем разминуться. А мне бы этого не хотелось.
Марк скривил губы. Весь его вид говорил, что он отдал бы недельную зарплату за то, чтобы неожиданно исчезнуть. Джо Мэри внимательно наблюдала за братом с заднего сиденья. Он был явно недоволен тем, что его вынудили присутствовать на этом торжестве. Виделось даже нечто большее, чем просто недовольство. Он не мог уживаться с Келли, но Джо Мэри знала, что Марк всегда желал ее подруге счастья. Но, оказывается, это не так? Иначе как объяснить его столь неестественное поведение сегодня вечером?.. Которое не изменилось и в ресторане?..
Шеф-повар Пол, дюжий мужчина, вышел из кухни лично поприветствовать компанию. После того как они сделали заказ, все четверо сидели, глядя друг на друга, в полном молчании. Келли попыталась пару раз завязать разговор, но ее усилия не увенчались успехом: мужчины смотрели друг на друга так, будто были готовы броситься в драку по малейшему поводу.
Несколько раз во время ужина Джо Мэри ловила себя на том, что ее взгляд прикован к Эндрю. Во многом он был именно таким, каким она его помнила. Но в чем-то — совершенно другим. У него был низкий голос, и говорил он слегка нараспев. В этот вечер Эндрю был малоразговорчив, сосредоточен, даже угрюм, что никак не вязалось с человеком, празднующим свою помолвку. Джо Мэри подобрала определение, которое, как ей казалось, точно подошло бы сейчас для его настроения: «утративший иллюзии». Эндрю Боумонт выглядел так, будто был во всем разочарован. Джо Мэри узнала, что он богат и удачлив. Он владел фирмой «Дельта Девелопмент Инкорпорейтед», занимавшейся вопросами освоения и развития новых земель. Три поколения Боумонтов были владельцами этой фирмы. По словам Келли, фирма значительно расширилась под руководством Эндрю.
Но если Джо Мэри не сводила глаз с Эндрю, то он лишь изредка удостаивал ее взглядом. Поскольку она его ни о чем не спрашивала, то и он хранил молчание.
Ужин запомнился им, пожалуй, благодаря блюдам креольской кухни. Стараниям шеф-повара следовало отдать должное. Даже Марк, сердито молчавший почти все время за ужином, съел практически все, что было у него на тарелке.
После ресторана Келли настояла на прогулке по Французскому кварталу. Это предложение не вызвало особого энтузиазма у ее друзей. Пробродив целый час среди уличных музыкантов, игравших лучшую джазовую музыку Нового Орлеана, они решили отправиться домой.
Выходя из машины, Келли предложила:
— Я сварю кофе.
— Думаю, что обойдусь без цикория, — дерзким тоном произнес Марк, демонстративно посмотрев на часы. — Завтра у меня тяжелый день…
— Перестань, Марк! — оборвала его Келли. — Не будь таким противным.
Лицо Марка еще больше помрачнело.
— Ну, если ты настаиваешь…
— Ведь не каждый день я праздную свою помолвку, не так ли? И потом, ты заметил, что мы за целый вечер не сказали ни одной колкости друг другу? Это, Марк, своего рода рекорд…