Порно
Шрифт:
Я люблю ее, и мне кажется, она меня тоже любит, по крайней мере она так говорит, и я думаю, что она не врет, что она прислушивается к своему сердцу и не пытается себя обманывать. Сердце не обманешь.
Я оставил Катрин сообщение на автоответчике, хотел узнать, когда мне можно зайти и забрать свои шмотки. Она не ответила. Я встречаюсь с Мартином, мы идем на Бруверсграхт, и я захожу в квартиру. Мы загружаем мои личные вещи в его фургон, пока что они полежат у меня в офисе. Все остальное она может оставить себе. Я запихиваю в фургон последнюю коробку и чувствую я себя просто отлично, у меня получилось уйти и забрать с собой все, что нужно.
Псих, которого я оставил в отеле, домогается до меня по мо-биле. Мы идем в монтажную студию Миза. Саймон уже там — сидит, прогоняет эпизоды фильма вместе с парнем по имени Джек, приятелем Миза. Псих использует оборудование Миза и при этом ведет себя с ним нагло и просто по-хамски. Это как-то напрягает. Чтобы разрулить ситуацию, я забираю Миза с собой, и мы идем обедать. Псих, кажется, счастлив, он монополизировал монтажный пульт, и даже когда он приходит в «Браун-Бар», где мы забили стрелку, он по-прежнему весь сияет.
Миз пышет энтузиазмом относительно фильма и говорит, что надо отдать одну копию его другу, который весь из себя крутой — круче некуда — оператор порнофильмов.
— Ларе едет на Каннский фестиваль порнофильмов, — говорит он. — И мы поедем туда вместе с ним.
В баре я отвожу Саймона в сторонку и спрашиваю:
— Чем тебя Миз не устраивает, интересно? Тебя что, охота взяла монтировать фильм в Ниддри? Потому что мы именно там и окажемся, если ты не перестанешь выебываться.
— У меня от этого урода мурашки по коже, — говорит он. — Да и вообще. Откуда у него, интересно, завязки на таких людей, как Ларе Лавиш…
— Он не пиздит. Он может помочь нам пробиться на порнофестивали вроде этого, Каннского.
— Ну да, — говорит Псих вполголоса. — Мне не нужна его помощь, чтобы раскрутить фильм. И если он думает, что ему удастся примазаться к «Бананацурри», пусть валит на хрен прямо сейчас. Ну да, в данный момент он нам необходим, но, честно тебе скажу, этот голландский придурок меня раздражает, да и наркота у него очень посредственная. Если мне повезет, я стану первым, кто провезет контрабандную клубничку в Амстердам, а не из Амстердама.
На следующий день, с утра пораньше, я звоню ему в номер, но его нет. Нахожу я его, разумеется, в монтажной, где он, видимо, хорошо обдумав сказанное мной вчера, исправно лижет жопу Мизу. Он дает мне понять, что мое присутствие нежелательно, поэтому я отправляюсь в офис и занимаюсь делами. Я неохотно сообщаю Мартину, что мы расторгаем договор о сотрудничестве и что ему нужно ввести в дело еще кого-нибудь из наших компаньонов. Он отнесся к этому спокойно, что меня очень порадовало, все-таки он потрясающий человек.
Потом мы встречаемся в клубе с Мизом и Психом, который теперь набивается к Мизу в лучшие друзья. Смотреть на это противно, но это по крайней мере лучше, чем то, что он вытворял раньше, так что я мил и расслаблен, а потом я вдруг вижу Катрин, она подходит ко мне. Я пытаюсь с ней заговорить, но она выплескивает мне в лицо свой напиток и материт на чем свет стоит. Она даже пытается наброситься на меня с кулаками, но, к счастью, ее друзья оттаскивают ее и уводят из клуба.
Меня начинает трясти, а этот ублюдок Псих веселится.
— Ураган, это был просто ураган, — радостно напевает он с каким-то дурацким гнусавым акцентом и хлопает ладонями по бедрам.
Я смотрю на его лицо, расплывшееся в улыбке, и думаю о наших с ним странных отношениях — мы не виделись несколько лет, но ничего не изменилось. Наверное, все дело в том, что он был немного похож на меня, мы оба знали, что декаданс, разложение духа — это дурная привычка всех, кто арендует квартиры у муниципалитета. Идиотская привычка на самом деле. Raison d'etre [18] нашего класса — выжить, вот и все. Вот, бля, наше поколение, поколение панков и уродов, — мы не только цвели и пахли, у нас даже хватило мужества разочаровываться в этой жизни. С самого начала мы с Психом были братьями по разуму, точнее, по его отсутствию. Презрение, насмешки, ирония, издевательства — мы создали свой собственный маленький мирок еще до того, как у нас в жизни появились выпивка и наркота, которые помогли нам очиститься и дали возможность жить в этом мире с полной отдачей. Мы рассекали по этому миру, сочась непробиваемым и совершенным цинизмом и презрением ко всем и вся, и мы знали — нас никто не поймет, просто не сможет понять: родители, братья, сестры, соседи, учителя, идиоты, крутые, хипстеры. Но в Форте Банановых квартир было очень непросто быть декадентом. Наркотики стали самым простым решением.
18
Смысл существования (фр.). — Примеч. пер.
А потом, когда мы конкретно на них подсели, они захватили нас целиком, безжалостно уничтожая мечты и грезы, которые сами же и создали для нас, разрушая ту жизнь, к которой они дали нам доступ. И все это стало похоже на работу, на тяжелый, изнурительный труд — то есть на то, чего мы пытались избежать. И теперь я боюсь не героина, не наркотиков, а наших с ним странных симбиотических отношений. Сдается мне, все это выльется в большую резню. Вот этого я и боюсь. Тем более если учесть, что Урод рассказал мне про Франко.
Но Псих в любом случае хорошо поработал над монтажом фильма. Что да, то да. А это, в свою очередь, дало мне возможность решить проблемы с клубом.
— У тебя есть копия фильма? А то уже хочется посмотреть, — говорю я, — Не дашь мне кассету?
Он скрипит зубами.
— Не-е-е… В первый раз будем смотреть все вместе.
— Вот так вот, значит? И когда будет просмотр?
— Надеюсь, когда мы вернемся. То есть уже завтра утром, первым делом пойдем смотреть, что получилось. В моем пабе в Лейте.
В его пабе в Лейте. И все потому, что он думает, будто меня там не будет.
— А с чего вдруг такая секретность?
Но этот наглый мудила сопротивляется до последнего.
— А с того. Пока ты тут играл в Мистера Клубного Босса, а Биррел торчал дома, играя в примерного семьянина, один придурок, которому больше всех надо, — он показывает на себя, — торчал в монтажной, пока у него не начало рябить в глазах, и монтировал этот мудацкий фильм. И мне очень не хочется получить пиздюлей сначала от тебя, потом — от Биррела, потом — от Никки, потом — от Терри. Нет уж, спасибо большое, я лучше их получу все разом.