Порочная любовь
Шрифт:
— Я бл*ть, больше не могу с этим справляться, — говорит Зейн, хватаясь рукой сзади за шею.
Он отрастил бороду и у его глаз появились маленькие морщинки. Я проглатываю свой напиток, а вместе с ним и эмоции, которые вот-вот подступят к горлу.
— Я не могу об этом думать. Если буду, меня разорвет на части, — спокойно отвечаю.
— Понимаю это, брат. Нам нужно найти их сейчас. Я не собираюсь больше надеяться на Драго.
У него в кармане начинает звонить телефон, он ставит бутылку на стол, берет телефон и поднимает трубку.
— Что? — резко отвечает Зейн. — Да? Хорошо.
Чертовски, бл*ть, вовремя.
Кали-Роуз
Я пытаюсь открыть глаза, но они отказываются меня слушаться. Все, что я чувствую, это стук в моей голове.
Бум-бум. Откуда он доносится? Где я?
Снова пробую открыть глаза, и на этот раз получается. Вокруг темнота.
— Какого черта, — бормочу я.
Я обдумываю свои спутанные мысли, пытаясь вспомнить последние события.
— Свадьба Вики, — шепчу я.
— Кали? Кали, это ты?
— Алэйна? — я задыхаюсь от шока.
— Это я, детка, — тихо отвечает она хриплым и сухим голосом.
Пытаюсь встать с кровати, но чувствую, что меня тянет вниз. Собрав все силы, поднимаюсь и встаю только для того, чтобы снова упасть на землю, потому что мои ноги подкашиваются.
— Черт! — кричу я в отчаянии.
— Ш-ш-ш, Кали, если они услышат тебя, то вернутся.
Я начинаю ползти по холодному бетонному полу.
— Алэйна? Как давно мы здесь?
— Понятия не имею. Ты была в отключке несколько дней. Я уже сбилась со счета. Может неделю, а может больше.
Я замираю на месте.
— Как я могла проспать целую неделю?
— Они нас чем-то накачивали. Больше тебя, чем меня. Они нашли очаровательным то, что я старуха Зейна.
Продолжая ползти, руками ощупываю пространство перед собой. Чувствуя холодные цепи, следую за ними, пока они не приводят меня к одной из рук Алэйны. Она холодная и жесткая на ощупь и ощущается как смерть. Я продолжаю ощупывать ее, пока Алэйна не вздрагивает.
— Что они сделали с тобой, Лэйн? Кто они?
Она выдергивает руку из моей хватки.
— Все будет хорошо, мы просто должны быть сильными, пока парни не приедут.
Металлическая дверь распахивается и появляется темная тень. Я сглатываю и смотрю на Алэйну. Теперь, когда через дверь просачивается свет, я могу видеть ее. Лучше бы я не могла.
Хотела бы я никогда не поворачивать голову в ее сторону.
Мой желудок сжимается и только желчь вырывается из моего рта.
Глава 16
Тень проходит внутрь, направляясь к нам, и я тяжело сглатываю, закрывая Алэйну своим телом. Он смеется так сильно, что его выпирающий живот подпрыгивает прямо передо мной.
— Ох, как мило. Думаешь, ты можешь спасти ее?
— Что ты хочешь? — спрашиваю я дрожащим голосом.
— Я не хочу ничего, кроме ваших сладких щелей, которыми я, кстати, очень сильно насладился, — он смеется.
Я приподнимаюсь и снова прикрываю рот рукой, мгновенно чувствуя себя оскверненной. Конечно, я бы знала, если бы он что-нибудь со мной
— Алэйна, — я беру ее за руку. Я часто видела, как они с Вики делают это. Мое сердце разрывается из-за нее. Я в полном беспорядке, но не вся в крови, синяках и обнаженная. Они действительно поработали над ней, и это вызывает у меня тошноту. Мне нужно, насколько это возможно, перенять их гнев с нее. Толстая рука обхватывает мою руку, поднимая меня.
— Мы сможем продолжить наши игры позже, сладкая штучка. Сначала нам нужно отправить видео.
Оглянувшись на Алэйну, когда выхожу, последнее что я вижу, это как двое мужчин входят в нашу клетку, расстегивая ширинки на своих джинсах.
Я кричу.
— Нет! Нет! Не смейте, бл*ть, трогать ее!
При попытке вырваться из толстых рук, которыми мужчина так крепко меня сжимает, я думаю, что мои собственные могут сломаться. Мужчины перестают смеяться и направляются ко мне. Я мгновенно успокаиваюсь и толстяк, смеясь, отпускает меня. Один из мужчин открывает свой рот, демонстрируя сильный русский акцент. Интересно. Я учила русский в школе. И была очарована их культурой, но сейчас уже не так сильно.
Он обхватывает рукой мое горло и толкает к стене с такой силой, что я слышу легкий треск в затылке. Он проталкивается мне между ног, поднимает мое платье и срывает трусики.
Он нюхает их и смеется.
— Все еще ощущаешь себя героиней, сука? Я заставляю тебя желать, чтобы твоя мать никогда не извергала тебя из своего чрева.
Я с трудом сглатываю, когда он оглядывает мое тело снизу вверх и затем смотрит на толстяка.
— Это женщина Эйдена?
Мои глаза расширяются при упоминании настоящего имени Эда.
— Так точно. Хотя, Казимир не хочет, чтобы кто-нибудь трогал ее. Она отправится на подиум.
Молодой мужчина передо мной смеется.
— О, босс всегда любит получать удовольствие от всего.
Затем он снова опускает руку, под мое платье, скользя своими пальцами по моей киске, прежде чем обхватывает ее и толкается в меня так, что кажется, всем своим кулаком. Я вскрикиваю от боли, и он начинает двигать внутрь и наружу своими пальцами грубыми, резкими движениями; мое лоно горит от того, что все происходит на сухую. Только слезы катятся по моим щекам. Толстяк выглядит обеспокоенным, судя по тому, что я вижу сквозь размытое из-за слез видение.
Оскверняющий мое тело парень поднимает свою другую руку и обхватывает ею мое горло, сжимая, чтобы удерживать на месте. Я не могу дышать. Он и правда собирается убить меня, и на данный момент, меня не может это волновать еще меньше. После этого не будет пути назад. Я потеряла всю надежду. Толчки его пальцев становятся все сильнее, и я чувствую, как его штаны спадают вниз и обнаженным бедром он прикасается к моему. Я снова впадаю в панику, то теряя фокус, то снова приходя в себя. Вот так вот я умру, изнасилованная пальцами у стены. Мой разум дрейфует, дыхание останавливается, и я отключаюсь.